Содержание
11 11 2013 в 18:11
Просмотров: (32661)
Мы приехали в загородный дом Григория, который возымел надо мной шефство, он не мой начальник, но все-таки я его подчиненная – я рабыня своего хозяина, давшая клятву исполнять все его прихоти, все самые безобразные пожелания будь то с применением силы или подручных средств. Мое имя было Дина, но теперь я просто рабыня, у которой нет собственного мнения, собственного голоса, собственных желаний и сексуальных порывов, все это я обменяла на мое содержание и регулярные унижения с подчинением воли.
Первым делом хозяин отвел меня в подвал, чтобы я быстро начала привыкать к полумраку, сырости и одиночеству, отвыкла от всевозможных человеческих благ наподобие мобильного телефона, телевизор, интернета, свет он тоже сюда отнес, мой Господин. С первых же секунд пребывания тет-а-тет он дал уяснить, что каждая моя провинность будет нещадно караться, а сейчас он просто решил произвести манипуляции своей увесистой мужской ладонью, которая оставляла следы на попке.
— Ты занимаешься уборкой квартиры, рабыня, приносишь мне завтрак, обед, ужин на подносе и тихонечко удаляешься, если я работаю и не могу тебе уделить внимание. Ослушалась – получила десять плетей, ослушалась дважды, еще двадцать и пытку расплавленным воском, отбилась от рук – я тебя отымел до потери пульса, но лучше до этой стадии тебе не доходить! – прочитал коротенькую выдержанную лекцию мой хозяин.
— Да, господин, я вас поняла – ответила я ему, о чем тут же пожалела.
— Ты не женщина, ты даже не оно, у тебя нет пола, поэтому отвечаешь коротко и внятно на мои пожелания «Да, господин!» или «Нет, господин!». Будем считать это твоим первым проступком и сейчас я тебя познакомлю кое с чем.
Он сорвал покрывшуюся пылью черную накидку, под которой было деревянное приспособление – кандалы. Я стала в привычную позу, раздвинула широко ноги, положила запястья и шею в механизм и приняла порцию унизительного избиения. Сначала господин просто лупил ладошкой по седалищу, делал это с такой силой, что кожа при соприкосновениях сушила, неприятно покалывала, впоследствии начинала болеть и пульсировать. Чуть позже, когда он ознакомился с возможностью моей пятой точки, взял в руки кожаную дощечку с рукоятью и хорошенечко приложился несколько раз оной, вот тут я осознала, что это будет не легкая прогулочка по набережной, а путешествие по семи кругам ада! Боль пронизывала даже кутикулы на пальцах, которые собственными ногтями впивались в ладонь. Я прикусывала губу, затаив дыхание ждала нового шлепка, мой сфинктер сжался, произведя воздействие на мой разработанный анус, который с непривычки начал сжиматься до размера морской песчинки. Господин всего лишь баловался, он не хотел, чтобы первое свидание с рабыней выглядело столь банальным, поэтому на раздраженную покрасневшую кожу моих двух ягодок начал сливать расплавленный воск со свечей, которые зажег, едва мы спустились в подвальное помещение. Повышенная чувствительность кожного покрова делало падение каждой капли равносильной соприкосновению с горящим целлофаном, который пытался, как кислота прожечь тонкий слой эпидермиса.
Я дергалась, извивалась, но вырваться из этого приспособления пыток было невозможно – большой навесной замок скреплял деревянные дощечки, сомкнувшиеся на моих руках и шее, отверстия были идеально подогнаны под женский организм, видимо, в древние времена на таких машинах допрашивали грешниц, вероотступников, предателей и еретиков. Для падших женщин были изуверства пострашнее и более жестокими, нежели эти деревянные кандалы.
— Нравится тебе, рабыня? – разошелся Хозяин.
— Да, Господин!
— Я и не сомневался, что ты ответишь иначе!
Он подошел спереди и спустил штаны, а я как наивная, глупенькая простушка просто открыла рот и стала ждать прихода в глотку гвоздя программы. Сначала вошла головка в ротик, язычку стало тесно, мне же было не по себе из-за чужого пениса, он подступил мерным коротким шажком в сторону моей головы и подал блюдо во всем его прекрасном красно-фиолетовом цвете вовнутрь. Я поперхнулась и сделала тщетную попытку назад, чтобы отдалиться и глотнуть воздуха, руки сжала в кулаки от бессилия сопротивляться, кукан вошел по шары и остановился, когда волосатый лобок стал упирать мне в носик. Приятный запах мужчины, в теле которого жил зверь и мой Господин, ударил в ноздри, я попыталась вдохнуть аромат, но воздух не пошел через носоглотку из-за того, что головка перекрыла трахею. От нехватки воздуха начался гипоксический шок, я непроизвольно заплакала, слюна брызнула мощным плевком во все стороны, показалось, что от страха я сейчас обмочу ноги и громко выпущу смрадный воздух из заднего отверстия. Во мне переплелись все человеческие ответные реакции на раздражители, рвота могла фонтаном вытолкнуть детородный орган, но почему-то этого не сделала. Спасение нагрянуло в виде анального секса, причем мою же слюну Господин использовал вместо смазки и не прекращал бить руками по ягодицам, струшивая застывшие капли воска. Мощнейшим ударом спермы в задний проход он поверг меня в шок, который переплетался с чем-то похожим на оргазм, его руки скользили по влажной поверхности половых губ и клитору. От второй волны меня прошибло потом и горько-неприятный комок в горле я неожиданно сглотнула, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, как это делают младенцы при родах. Мой легочный вздох больше напоминал свист, тело порядочно накрыло волной жара и начало потрушивать, будто я ехала в советском автомобиле по российским дорогам.
— Хороший денек, — сказал Хозяин, когда заматывал свой длинный шланг обратно в штаны, — самое главное – насыщенный!
— Да, господин!
Я вспомнила тот взрыв, который произошел несколько часов назад, когда мы символически прощались с прежней жизнью – я безработной домохозяйки с именем Дина, а Григорий, собственно, он ничего не терял при прощении, только приобретал! Тогда мы еще были одеты и стояли у него дома посреди гостиной, на столе были бокалы с шампанским — хорошим красным игристым вином, конфетами и фруктовой нарезкой. Мы согласовывали последние нюансы перед переходом в новую стадию отношений и когда все вопросы были разрешены, меня ждала нехилая проверка.
— Ну-с, Дина, тебя ждет посвящение! Этот магический ритуал окончательно даст понять, готова ли ты оставить все и служить мне, как прислужницы, домохозяйка, путана, словом, стать моей преданной рабыней, которая будет с искренней самоотверженностью исполнять мои прихоти, реализовывать сексуальные фантазии.
Я стояла, разинув рот от удивления, глаза горели желанием срочно провести ритуал, неизведанное манило меня в свои объятия и приходилось спешными шагами к нему приближаться, потрясение и радость смешались в гремучую смесь. Вся моя ментальная собранность, фокусировка, внимание сконцентрировались на его мужском достоинстве, которое через секунду показалось перед глазами, я замешкалась, не зная, как реагировать.
— Что стоишь, рабыня, раздевайся! – приказал Господин своим гулким басом, от которого внутри опустевшего бокала прошел звон.
Я быстро сбрасывала на пол одежду – футболку, джинсы, босоножки буквально сдирала пятками во время обнажения груди, оставались только трусы, но до них Господин не дошел. Он прервал меня в разгар конфузного стриптиза, исполняемого галопом его ретивой кобылки:
— Встать на колени, рот широко открыть! – сказал Григорий и я повиновалась. – Еще шире, сучка!
Господин стоял посреди комнаты с опустошенным высоким бокалом на высокой ножке в руке, хрусталь переливался различными красками на свету и вдруг из уретры брызнул сок – несколько капель мочи стекли по стенке стеклянного сосуда и вальяжно расположились на его дне. Я сглотнула слюну, предвкушая, что сейчас буду пить его горячий, золотой нектар, журчание усилилось, он давно хотел в туалет и добавленное в желудок шампанское подтолкнули его к мысли, что нужно помочиться. Воздух наполнялся приятным и хорошо знакомым ароматом мочевины, его чудные флюиды так и просились попасть кислородом в легкие и дать взбучку опьяневшему головному мозгу. Пока моча лилась сверху в бокал, он подвергся запотеванию: на стеклянных стенках оседал конденсат от горячей струи, который разбавляли большие пенистые пузыри, брызги при лопании попадали сверху, образую массивные капли, которые, в свою очередь стекали к основной массе. Между дивных мужских ног висел солидный кочан с двумя съёжившимися яичками в пространстве мошонки. Я глотала горькую жидкость через силу, воля подавлялась с каждой секундой, хотелось застелить ковер переработанными желудком фруктами, которые сверху были залиты шампанским и этим горячительным напитком золотого оттенка. На дне оставалось пара глотков, но по привычке, как это любят делать дамы, я оставила их нетронутыми, якобы, для лучшего насыщения кислородом. Это было бы прекрасным решением, будь в бокале выдержанное вино или коньяк, но мочу насыщать кислородом было извращением еще в большей мере, ведь ее отвратительный вкус усиливался и становился похожим на смрадно-вонючий концентрат.
— Не понравился сочок? – рассмеялся Господин. – Ничего, привыкнешь, а пока умойся!
С этими словами и усмешкой на розовеющих от спиртного устах Григорий кинул в мою сторону осоловелый, хмельной взгляд, резко ухватился рукой за ножку хрустального бокала и плеснул содержимое мне в лицо. «Золотой дождь» умыл меня и отрезвил, я стояла на коленях и хлопала ресницами, как глупая студентка, не выучившая предмет перед экзаменом, а мой экзаменатор попросту издевался и ликовал на углях триумфа своей яркой, сокрушительной победе над подчинением чужой, человеческой воли.
— Теперь сама нассы себе в бокал и медленными глотками, с постоянной периодичностью осуши его до дна!
— Да, господин!
Я раскорячилась в привычной для себя позе, в какой барышни посещают общественные туалеты, начала давить на мочевой пузырь мышцами живота, честно сказать, долго этого делать не пришлось, потому что я порядком употребила жидкости и писать хотела сильнее обычного, но попроситься у Господина не решалась в туалет. Моча полилась из щелочки, такой аккуратной и в меру тугонькой, что напор получился неожиданно сильным, капли попадали мне на пальцы, большая часть мочи собиралась в бокале, остальное летело в хаотичном порядке на бедра и ягодицы. Рука уже была по кисть влажная, по коленям струились желтые потеки, когда запал подошел к логическому завершению, я очень смутилась, ведь всегда вытирала остатки с ног и ягодиц салфеткой из туалетной бумаги, а сейчас выглядела перед своим Господином как полнейшая обоссанка.
— Рабыня, ты знаешь, что с этим нужно делать, приступай! И… произнеси ка порядочный тост, а то пить без тоста как-то не романтично! – задал задачку мне Господин.
— За начинания, которые принесут желаемые плоды! – сказала я.
— Поэтично прозвучало, теперь часто будешь толкать речи перед подобными мероприятиями! Пей!
— Спасибо, Господин! – ослушалась я и не получила ответного наказания.
С высокой осторожностью, будто у меня в бокале был не продукт распада, а вино «Chateau Lafite Rothschild» урожая 1869 года, я начала глоток за глотком принимать дар собственного тела, каждая капля попала куда нужно и не расплескалась понапрасну, я смаковала пьянящий продукт. Как приказал мне господин, глотки были мелкими и размеренными в объеме, что в разы увеличивало продолжительность приема вкуснятины, которая своим теплом вынуждала меня блевануть. Пьяные от счастья глаза и улыбка радости от того, что меня посвящают в рабы, запечатлелась на обличии, я чувствовала, что выгляжу как идиотка и все же исполняла приказ своего верхнего. Господин развернулся в полу-приседе с незначительным наклоном тела вперед, его анус, развел ягодицы по-мужицки в стороны и выставил свой покрывавшийся волосами черного цвета пухлый анус.
— А вот и закуска, дорогуша! Лижи его так, словно это мороженое «Эскимо» — дал новое указание верхний.
Доминант принимал мои ласки с пристальным взглядом в пол-оборота, властность и презрение полыхали в его неистовом взоре, красный елдак болтался без дела, и я решилась распустить руки, чтобы сделать ему приятное. Такой реакции на мастурбацию во время ануслинга сложно было предвидеть у адекватного мужчины, но это же Господин, он априори неадекватен, к тому же имеет ряд побочных взглядов на сексуальные отношения с дамами.
— Ты наказана! – психанул самец и оторвал свое невкусное, отвратно пахшее дупло от моего рта.
— Извините, Господин, но за что?– воспротивилась я.
— Не было указания мне дрочить! Я говорю делать – ты делаешь, молчу – ты стоишь как вкопанная! Уяснила, сучка непокорная?
— Да, Господин.
Он прошелся нагишом по комнате, подошел к трельяжу и достал пачку сигарет «Winston Lights», табачное изделие оказалось между пальцами, его фильтр Григорий нервно подносил к губам, огненная красная точка заставляла тлеть оберточную бумагу и гореть табак. Во рту у верхнего образовывались густые клубы дыма, которые он с презрением выпускал мне в лицо, в руках показалась длинная плетка черного лоснящегося оттенка, ее длинные хвосты взмыли вверх и на секунду там задержались. Свист разрывал пропитанный дымом воздух, звонкие удары о мою спину заставляли вздрагивать и кричать, словно отец порол меня за полученную плохую оценку, он гневался и дымил как паровоз, поэтому на конце тлевшей сигареты оказался серый, практически невесомый пепел. После нескольких смачных поцелуев плети спина начала печь, кожу стянуло как при солнечном ожоге, лопатки я сложила вместе и разнимать их совсем не хотелось.
— Пасть открыла, язык наружу, смотреть мне в глаза, шлюха!
— Ага, — было моим ответом сквозь открытый рот, это звучало смешно, как на приеме у стоматолога.
Столько повиновения во мне еще никогда не было, я тянула язык и почти достала им своего носа, когда Господин повернулся ко мне и пришел в ярость.
— Отродье ты траханое, держи язык прямо, варежку не закрывай. Ты очень непослушная рабыня, настоящая дрянь – толкнул он меня в бок ногой, от чего по инерции я повалилась на пол.
Оторопевшая и испугавшаяся, я лежала на боку и как муравьед высовывала язык, он подскочил как блаженный психопат, поставил обратно на колени, а потом стряхнул пепел на язык, отвесив шикарную пощечину. Я этого заслуживала, но наличие пусть и сильно униженной женственности, толкнуло пустить слезу, багровый румянец стыда обособился на щеках. Легкая обжигающая боль на кончике языка подавлялась слюной, пепел отдавал солоноватым привкусом и противно раздражал расшатавшуюся всего за один час психику. Тогда господин пошел дальше и подтянув свой член к пупку стал размещать свои гениталии в мохнатой мошонке мне в рот, эта мерзость умудрялась поначалу попасть на нос и подбородок, но потом все же угодила в лузу. Бинго! Потом он резко ухватился обеими руками за горло и начал кричать:
— Давай, глотай, чего же ты ждешь рабыня?
Только первая часть размокшего в слюне пепла пропала в горлянке, как Господин снова приготовился стряхивать обвисший пепел, оставалось несколько миллиметров не сотлевшей бумаги, прежде чем начал гореть фильтр. Я стояла, раззявив рот, а мой верхний так просто, будто в порядке вещей, сплюнул на огонь, часть его слюны с никотином угодило мне в рот, окурок шипел и, затухая, выделял белы дым. Он прожигал меня взглядом и с ехидством в усмешке сказал:
— Вот думаю, не слишком ли будет тебя накормить сигаретами. Не будет ли это перебором?
— Вам решать, господин! –на сей раз угодила я в точку правильным ответом.
— Умничка, быстро учишься. Мы еще повоюем с тобой. Неси бегом мою одежду, сучка.
Я стремглав бросилась к его обуви, которая отдавала неприятным запахом пота, естественно, ведь это были не новые кроссовки, а уже ношенные и на дворе как-никак была осень, Господин их все лето тягал по своим повседневным нуждам. Каждый я приносила в зубах, как покорная собачонка за простое поглаживание ладошкой по гривке, потом поднесла ему штаны и рубашку. Во время одевания верхний несколько раз с оттяжкой хлестанул меня плетью по попке, кончики хвостов больно стегали по ягодицам, но самый жесткий удар пришелся на анус. Мое кольцо дало позыв боли, после которого я не смогла выстоять даже на коленках, мурашки промчались по коже, киска непривычно съёжилась, как будто я мастурбировала несколько часов без устали. Я ревела на полу и не думала шевелиться, никакого кайфа от приказов и их исполнения, только лютая, холодная ненависть скапливалась большим снежным комом в душе.
— Пореви, меньше ссать будешь! – сказал в ярости не унимавшийся Господин, а потом резко собрал пальцами капли слез со щек.
— Это зачем? Я не хочу! – кричала я во всю горянку.
— Забыл тебя спросить, тряпка, чего ты хочешь. Важно, чего хочу я! Сосать приступай немедля.
Во время финальной тирады Господин выкатил наружу свой член, откатил крайнюю плоть и смазал головку обилием моих горьких слез, делавших привкус отсоса солоноватым, а не кислым, как это бывает обычно. Он натягивал меня за уши, не опасаясь, что я могу в ярости откусить его здоровенное достоинство, я все понимала и только успевала вращать языком как лопастью вентилятора, полируя поршень до завидного блеска с бардовым оттенком залупы. Тут сверху прилетела капля белой слюны и упала прямо на глаз, второй сморчок украсил лоб, третьего было достаточно, чтобы полностью умыть мою смазливую мордашку. Успокоение и умиротворение настало само собой, когда шершавая ладонь начала гулять по щекам, лбу и прочим закоулкам моего личика, ее запах не впечатлял, особенно после употребления сигареты и шампанского. Удивительно, но после тиранического испытания он вдруг подобрел и стал проявлять ко мне ласку, словно из жестокого морального урода превратился в любящего мужчину с кусочком светлой любви в своем прогнившем от черноты сердце. Невероятная струя от невероятной эякуляции попала мне в рот, я вкусила мужское семя и сморщилась, когда сглотнула, плевать на пол было некрасиво, хотя тут все было забрызгано мочой и слюной, к тому же женская этика не позволяла мне так неумело распорядиться щедрым даром Господина. Волнение заставило проступить на теле холодный пот, напряжение сковало все группы мускулов, а влагалище утопало в собственном выделении, это было именно то ощущение, которое испытывает угодивший своему верхнему нижний раб.
— Хороша, чертовка. Теперь капельку наслаждения получишь и сама.
Игра в раздевалки-одевалки была уроком беспрекословного повиновения, поэтому едва я напялила джинсы, он приказал снова раздеться,видимо, стриптиз тоже был частью ритуала. Два пальца в дырочке сладострастия и мастурбация на карачках с проникновением большого пальца в попку – это мой подарок за услужливое исполнение прихотей Господина. Причем едва я испытала короткий оргазм, он заставил вылизать пальцы с выделениями:
— Пробуй на вкус свой «шоколад», надеюсь в заду у тебя предостаточно наполнителя, чтобы поужинать! Ах-ха, шучу, это мерзость, когда люди жрут дерьмо, имхо. Ты просто попробуй, как сладко пахнет анальный вход, это нечто, такое блюдо только для гурманов, новички его не понимают!
— Да, Господин! – повторила в очередной раз как заезженная пластинка фразу.
— Хватит балдеть, гадина, собирайся на дачу!
И вот я снова в темном подвале, нагишом в деревянных колодках и жду контрольной фразы, которая отменит все условности, выведет меня и Григория из зоны Рабыня – Господин. Этот радостный момент, чувствую, будет таким же радостным, как высвобождение невиновного тюремного заключенного человека, из-под стражи спустя много лет после первого дня в стенах исправительного учреждения. Час близился неумолимо, я уже была освобождена и наконец, мой Господин обратился ко мне по имени:
— Дина, это занавес. На сегодня игра окончена!
— Ах, ты ж гребаный сукин сын, — вновь пустила я слезу из заплаканных глаз, — деспот и тиран, больше тебя никак не назовешь!
— Извини, обряд посвящения всегда реалистичен, он опускает человека на самое дно, когда тот готов жрать грязь из-под ног, лишь бы угодить верхнему. Я предупреждал тебя, что спуску не дам, вот так оно и произошло.
— Знаешь, мне бы в первую очередь хотелось помыться…
— Это легко, душ наверху. А во вторую очередь?
— Я подумаю, чтобы остаться у тебя в рабах на всю неделю. Это было здорово, адреналина на месяц вперед.
— Я только «За». С работой определимся, выберем срок, обсудим детали, и ты снова станешь моей подстилкой. Поверь, после посвящения начинается реальный кайф, а это банальщина с элементами реалистичности!
В ванной я мылась под прохладной водой, которая бодрила мое потрепанное, истерзанное тело, всунула два пальца в рот, начала стругать, чтобы удалить из себя все содержимое и вывернуть желудок наизнанку. Суббота подходила к концу, а мне еще нужно было ехать домой, чтобы привести себя в порядок, ведь теперь я могла поехать в ночной клуб и от души возрадоваться полноценной жизни, которую проживала не как все остальные мои подруги.
Читайте порно рассказы вместе с нами!
Боязнь мячей — это фобия, которая зарождается в детском возрасте. Психологи называют его пилафобией. В основном он развивается, как последствие психотравматического опыта у детей и подростков.
Ребенок, испытывающий этот страх, не способен справиться с ним самостоятельно, поэтому родители должны помочь в борьбе с этой проблемой, иначе боязнь мячей может укорениться и присутствовать во взрослом возрасте, принося дискомфорт в жизнь человека.
Пиларофобия — страх перед мячами
Причины развития пилафобии у детей
Маленькие дети могут испытывать страх перед большими мячами, например, перед фитболом. Если он есть у мамы в спортивном инвентаре, нетрудно предположить, что малыш захочет исследовать его. Неумение играть с таким большим предметом может закончиться неудачным падением, вследствие чего у ребенка зарождается страх перед этим «обидчиком», и в дальнейшем его вид будет вызывать негативные эмоции и боязнь.
Дети 3–5 лет, играя на детских площадках, также могут испытать на себе неудачный опыт общения с мячом. Это могут быть и падения через мяч, и удар мячом по голове во время игры. Травмирующая ситуация вызывает защитный страх, который защищает малыша от опасности. Ребенок знает: ему будет больно или это может причинить травму. Это и приводит к зарождению фобии.
В возрасте 6–7 лет, как правило, родители приводят своих детей в секцию детского футбола. И тут формируется отношение малыша к мячу. Некоторые дети во время игры отворачиваются от летящего на них мяча. Они втягивают голову в плечи, нагибаются, ожидая боли. Решить эту проблему поможет тренер. Если он найдёт правильный подход и с самого начала будет использовать на тренировках более легкие мячи, которые не принесут болезненных ощущений при попадании в ребенка, то этим он может победить страх мяча в детском футболе.
Огромный мяч может напугать ребенка
Боязнь у подростков
В подростковом возрасте фобия мяча в большинстве случаев зарождается на занятиях по физической подготовке. В этом возрасте очень важно не быть униженным и отверженным. Некоторые дети пытаются показать своё превосходство перед слабыми сверстниками. В помощь им приходит мяч. Подросток со слабой физической подготовкой не может сдержать удар мяча, летящего с ужасающим видом «метеорита» прямо ему в лицо. В итоге — разбитый нос, сотрясение мозга и панический страх мяча на всю оставшуюся жизнь.
Симптомы пилафобии
Наличие фобии можно диагностировать по ряду симптомов, возникающих при стрессовой ситуации с мячом:
- дрожь в теле;
- дрожь в руках;
- учащенный пульс;
- задержка дыхания;
- стеклянный взгляд;
- скованность мышц;
- повышенное потоотделение;
- тошнота;
- головокружение;
- истерика.
Как только человек сталкивается со своим страхом, ему может быть трудно говорить, он в прямом смысле забивается в угол и не может ничего сделать.
С такой проблемой обязательно нужно бороться, иначе травма останется на всю жизнь.
Страх проявляется у детей эмоционально
Методы лечения пилафобии
Главной задачей родителей является вовремя увидеть зарождающуюся проблему, разобраться в причине её возникновения. В тяжелых случаях необходимо обратиться к специалисту. Но на начальных этапах болезни родители сами могут помочь своему ребенку. Ниже рассмотрим некоторые методы, которые помогут избавиться от фобии.
Малышу для устранения страха необходимо убедиться, что мячик не принесёт ему болевых ощущений, если он его коснётся. Для этого нужно бросить в объект страха палочку или другой небольшой предмет и, увидев, что реакции нет, малыш поймёт: мяч угрозу ему не представляет.
Можно сделать из белой бумаги маленький мячик и нарисовать на нём вместе с ребенком милую улыбающуюся мордашку. Страх исчезнет, как только обретёт форму, и вызовет положительные эмоции.
Для устранения страха перед фитболом, необходимо ненавязчиво показать, как мама занимается на мяче, можно взять ребенка на руки и попрыгать легонько на фитболе, мама должна улыбаться и ласково разговаривать с малышом.
Приучение к мячу
Для устранения страха мяча нужно научить малыша обращаться с ним: ловить его и кидать.
В помощь родителям в борьбе с фобией ребенка может прийти игровая терапия. У детей контакт с миром происходит через игру, поэтому можно инсценировать в игровой форме ситуацию, из-за которой зародился страх, и дать ребенку возможность отреагировать в этот момент на ситуацию с мячом.
Для решения проблемы подростка может помочь доверительная беседа с одним из родителей. А также можно применить такую технику: подросток должен закрыть глаза, представить объект страха и то, как мяч летит на него, а потом уменьшить это изображение до точки. Так необходимо делать два раза в день, утром и вечером, продолжая в течение месяца.
Психолог может помочь преодолеть страх
В более взрослом возрасте, если проблема у ребенка уже «укоренилась», необходима помощь психолога.
Он поможет разблокировать его сознание и научит, как не бояться предмета страха, так называемых блоков, которые выработало подсознание после стрессовой ситуации. Под руководством психолога пациент представляет себе объекты, которых он страшится больше всего, и пытается расслабить мышцы в указанных областях, поочередно приближаясь и отдаляясь от источника боязни. Чередование спокойного и тревожного состояния психики дает ребенку возможность пересмотреть свое отношение к страху, помогает научиться контролировать реакцию на стрессовую ситуацию.
Страх — это коренная эмоция, одна из главных и сильных, присущих человеку. Жизнь ребенка и подростка невозможна без присутствия этой эмоции. Если страх силён и отравляет жизнь ребенка, то необходимо приложить все усилия по преодолению этой проблемы. Если упустить начало зарождения страха, он может перерасти в фобию и принести большие неудобства в жизнь, ведь детские страхи являются одними из первоисточников развития психических расстройств.
Смотрясь весьма солидно и серьезно
под сенью философского фасада,
мы вертим полушариями мозга,
а мыслим — полушариями зада.
***
Бывает — проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.
***
Учусь терпеть, учусь терять
и при любой житейской стуже
учусь, присвистнув, повторять:
плевать, не сделалось бы хуже.
***
Вовлекаясь во множество дел,
не мечись, как по джунглям ботаник,
не горюй, что не всюду успел, —
может, ты опоздал на «Титаник».
***
Пришел я к горестному мнению
от наблюдений долгих лет:
вся сволочь склонна к единению,
а все порядочные — нет.
***
Обманчив женский внешний вид,
поскольку в нежной плоти хрупкой
натура женская таит
единство арфы с мясорубкой.
***
Я живу, постоянно краснея
за упадок ума и морали:
раньше врали гораздо честнее
и намного изящнее крали.
***
Я женских слов люблю родник
и женских мыслей хороводы,
поскольку мы умны от книг,
а бабы — прямо от природы.
****
Когда нас учит жизни кто-то,
я весь немею;
житейский опыт идиота
я сам имею.
***
Крайне просто природа сама
разбирается в нашей типичности:
чем у личности больше ума,
тем печальней судьба этой личности.
***
Во мне то булькает кипение,
то прямо в порох брызжет искра;
пошли мне, Господи, терпение,
но только очень, очень быстро.
***
Бывают лампы в сотни ватт,
но свет их резок и увечен,
а кто слегка мудаковат,
порой на редкость человечен.
***
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.
***
Когда мы раздражаемся и злы,
обижены, по сути, мы на то,
что внутренние личные узлы
снаружи не развяжет нам никто.
***
Умей дождаться. Жалобой и плачем
не сетуй на задержку непогоды:
когда судьба беременна удачей,
опасны преждевременные роды.
***
Будущее вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне —
значит делать черным каждый день.
***
Россияне живут и ждут,
уловляя малейший знак,
понимая, что нае*ут,
но не зная, когда и как.
***
Я никак не пойму, отчего
так я к женщинам пагубно слаб;
может быть, из ребра моего
было сделано несколько баб?
***
Любую можно кашу мировую
затеять с молодежью горлопанской,
которая Вторую мировую
уже немного путает с Троянской.
***
Ум полон гибкости и хамства,
когда он с совестью в борьбе,
мы никому не лжем так часто
и так удачно, как себе.
***
Есть в каждой нравственной системе
идея, общая для всех:
нельзя и с теми быть, и с теми,
не предавая тех и тех.
***
Чтоб выжить и прожить на этом свете,
пока земля не свихнута с оси,
держи себя на тройственном запрете:
не бойся, не надейся, не проси.
***
Душа порой бывает так задета,
что можно только выть или орать;
я плюнул бы в ранимого эстета,
но зеркало придется вытирать.
***
Когда устал и жить не хочешь,
полезно вспомнить в гневе белом,
что есть такие дни и ночи,
что жизнь оправдывают в целом.
Знаменитые суфии (формирование суфизма) Исключительное значение в возникновении и развитии мусульманского аскетизма сыграли люди, которых называли «ахль ас-суффа» (люди скамьи). Их группа численность от 70 до 300 человек собирались в мединской мечети и состояла из беднейших представителей мухаджиров и ансаров. Они отдавали приоритет духовной и аскетической практике в религии, проводя долгие часы в молитвах и постах. Ахль ас-суффа пристально наблюдали за всеми словами и поступками пророка Мухаммада, который их очень высоко ценил и уважал. Среди них были Абу Хурайра, Салман аль-Фариси, Абу Зарр аль-Гифари, Сухайб ар-Руми, Абу Муса аль-Ашари и другие известнейшие сподвижники. Пророк Мухаммад посылал этих людей для проповеди Ислама среди различных арабских племен. Ахль ас-суффу считают основоположниками завии и медресе. Противники суфизма отрицали, что ахль ас-суффа вели скромный образ жизни по убеждению, так как после того, как они разбогатели за счет добычи, полученной во время завоеваний, они отказались от такого образа жизни. Табиины Аскетическая практика первого поколения мусульман в дальнейшем была продолжена и развита следующим поколением. Среди известных аскетов, были такие известные люди, как Хасан аль-Басри, Увейс Карани, Умар ибн Абдул-Азиз и др. К суфизму в основном примыкали собиратели хадисов (мухаддисы), странствующие проповедники (куссас), чтецы Корана (курра), участники джихада (муджахиды), а также часть христианского населения, принявшая ислам. Примерно к середине VIII — началу IX века следует отнести фактическое начало формирования суфизма. В этот период получили ещё большее распространение идеи аскетизма, появился термин «тасаввуф» (суфизм), а также начала формироваться суфийская терминология. Среди известных аскетов того времени были Шакик аль-Балхи, Фудайл ибн Ийад, Давуд ат-Таи, Рабиат аль-Адавия, Хашим ас-Суфи и другие. В отличие от абстрактных богословских рассуждений мутазилитов и следования «букве» священных текстов традиционалистов, суфийские учения изначально были антропоцентрическими. Им был присущ глубокий анализ мельчайших движений души человека, скрытых мотивов его поступков, а также внимание к личному переживанию и внутреннему осознанию религиозных истин. Так, один из основателей суфизма аль-Хасан аль-Басри Он создал «науку о сердцах и помыслах» (аль-кулуб валь-хаватир) и о человеческих намерениях (нийат). В высказываниях и проповедях учеников и последователей аль- Хасана аль-Басри Рабаха ибн Амра, Рабии аль-Адавии ад-Дарани У этих суфиев появились мотивы бескорыстной любви к богу (махабба, хубб), неизбывной тоски по нему и стремления сблизиться с ним. Начиная с IX в. эти мотивы стали характернейшей особенностью и отличительной чертой суфизма, придав ей отчетливый мистический оттенок. Формирование суфизма В течение IX в. появляется ряд суфийских школ и активная разработка теории и практики суфизма. Наиболее влиятельными школами в то время были басрийская, багдадская и хорасанская. Представители этих школ дают подробные описания её «состояний» мистика (хал) и «стоянок» (макам). Как и в других мистических учениях, её рассматривали как «путь» (тарикат), проходя который суфий очищается от «мирской скверны» и сближается с Богом. В учении о «намерениях» главный акцент делался на искренность и бескорыстие (ихлас, сидк). В связи с этим суфии стали разрабатывать способы самонаблюдения и самоконтроля (муракаба или мухасаба). Подобное учение, сформулированное багдадским суфием аль-Мухасиби, приобрело множество адептов, которых стали именовать маламатия. К концу IX в. суфизм сблизился с шиитским и исмаилитским эзотеризмом. Важнейшим элементом этих течений было символико-аллегорическое толкование коранического текста (тавиль) и извлечение его «скрытого» смысла (батин), который доступен лишь «посвященным». Традиции тавиля дали начало теософским учениям о мироздании и мистическом откровении (кашф). Суфизм воспринял также элементы алхимии, физиогномики, науки о символике цифр и букв (джафр) и так далее. В ходе теософских рассуждений ряд суфийских мыслителей, среди которых ан-Нури (ум. в 907 г.) аль-Харраз (ум. в 899 г.), которые пришли к утверждению, что конечным пунктом «пути к богу» является не только его «лицезрение» (мушахада), но и «уничтожение», «растворение», а затем «пребывание» в Боге личности суфия (фана/бака). Эти утверждения вызывали резкую критику суннитских богословов, так как были истолкованы ими как признание субстанционального соединения (иттихад, хулул) Бога и человека. Некоторые авторы теософских и экстатических высказываний. ат-Тустари, ас-Салимия, аль-Хаким ат-Тирмизи, ан-Нури Эти суфии часто преследовались властями, однако лишь немногие из них подвергались наказанию публичной казнью. аль-Халладж, Ибн Ата, Айн аль-Кудат аль-Хамадани Выше перечисленные суфии были казнены. Знаменитый «опьяненный» мистик аль-Бистами Он повествовал в поэтической форме о своем «восхождении» (мирадж) к божественной сущности и соединении с ней. Он проповедовал крайние формы суфийского переживания и пользовался у себя на родине в широкой известностью и авторитетом. Подозрительное отношение к суфиям со стороны суннитских авторитетов заставляло суфиев быть осторожными. Суфии искали компромиссные решения и неустанно провозглашали свою приверженность Корану и сунне пророка Мухаммеда. «Умеренные» суфии аль-Джунайд отмежевывались от наиболее смелых высказываний представителей «крайнего», или «экстатического» суфизма аль-Бистами, аль-Халладж Социальную базу раннего суфизма составляли в основном мелкие торговцы и ремесленники. Людей с богословским образованием среди них было мало. Уже на раннем этапе суфизма его важнейшим элементом было овладение его теорией и практикой под руководством духовного наставника (шейха, муршид). Шейхи требовали от начинающих суфиев (мюридов) полного подчинения и признания его авторитета во всех религиозных и светских вопросах. Крупнейших суфийских учителей стали именовать «святыми» (вали, авлия) или «божественными полюсами» (кутб, актаб). В этом можно усмотреть влияние шиитских учений об имамах. Мюриды и простые люди начали приписывать своим наставникам «богоизбранность», способность к совершению чудес (карамат), толкованию «скрытого» смысла священных текстов и тому подобное. Предания о подвигах «святых» становились произведениями фольклора, обрастая при этом невероятными подробностями. Дошло до того, что например, аль-Хакима ат-Тирмизи фактически приравнял авлия в правах с пророками и полагал, что суфийская «святость» является новым этапом пророчества. Передача суфийского знания и «благодати» (барака) от шейха к мюриду осуществлялась в процессе длительного обучения. По окончании обучения ученик получал из рук учителя суфийское рубище (хирка), которое давало право на самостоятельную проповедь. Обычно вышедшие из разных областей исламского мира мюриды возвращались в родные места. Там они основывали суфийские кружки (халакат) и обители (завия, ханака) для подготовки уже своих учеников, что обеспечило быстрое распространение суфизма. Несмотря на сопротивление суннитских богословов, которые видели в суфийских деятелях своих соперников в борьбе за влияние на верующих, в XII—XIII веках суфизм становится важным элементом религиозной жизни мусульманского общества. Большой вклад в интеграцию идей суфизма в ортодоксальный суннитский ислам принадлежит Абу Хамиду аль-Газали Он который признал ценность морально-этических норм и способов глубокого осознания смысла веры, выработанных суфиями, а также не отрицал правомочности некоторых ключевых элементов суфийской практики, таких, как зикр, «уединение» (халва). В основе проповедей Абдул-Кадира аль-Джилани легло морально-этическое учение суфизма, очищенное от экстатических и теософско-спекулятивных элементов. С влиянием суфизма вынуждены были считаться правители областей и городов. Захоронения суфийских «святых» (турба) становятся объектами паломничества. В некоторые области, население которого исповедовало язычество ислам проникал в это время исключительно в форме суфизма. Странствующие и оседлые дервиши создавали обители (завия, ханака, рибат), которые превращались в центры миссионерской пропаганды и религиозной жизни. В середине XII — начале XIII века вокруг завий, особенно в городах, начинают складываться суфийские братства (тарикат). В отличие от христианских монашеских орденов, суфийские братства менее строго организованные и не имели централизованного управления. Первые братства сухравардия и кадирия, возникли в Багдаде и распространились по всему исламскому миру. Их фактическими создателями тарикатов были не столько их эпонимы, сколько их ученики и последователи. С появлением института тарикатов влияние суфизма на религиозную жизнь мусульманской общины ещё более возросло. Многие суфийские шейхи придерживались принципа невмешательства в мирские дела и избегали прямых контактов с властями. Суфии и их организации имели тенденцию к сближению с народными массами, а культ суфийских «святых» занимал важное место в верованиях и практике «народного» ислама. «Вульгаризация» суфизма привела к упрощению его теории и практики. Это вызывало осуждение как со стороны суфийских авторитетов, так и со стороны ортодоксальных суннитов, критиковавших суфизм за практикование «недопустимых новшеств» (бида) и извращение положений шариата. В таких условиях наиболее жизнеспособной и приемлемой оказалась «джунайдовская» модель суфизма, которая предписывала строгое исполнение религиозных обязанностей, избежание экстатических трансов и легла в основу идеологии большинства тарикатов. Большинство суннитских богословов вынуждены были признать правомочность ряда основных положений суфийской теории и практики. В каждом отдельном регионе на идеологию суфийских организаций наложили отпечаток местные этноконфессиональные особенности и традиции. Многие положения суфизма смешались с языческими верованиями бытовавшими ранее среди коренного населения. Среди этих верований можно отметить культ предков, анимизм, магия и так далее. В Индии суфизм испытал влияние буддизма и индуизма. В связи с широким распространением идей суфизма среди различных слоев мусульманского общества в XII—XIII вв. развитие получила спекулятивно-эзотерическая сторона суфийского учения, которая представляла интерес в первую очередь для образованных мусульман. «Практический» же суфизм ориентировался главным образом на удовлетворение духовных запросов народных масс. Суфийская интеллектуальная элита в полной мере усвоила идеи мутакаллимов и философов. К тому же появились доктрины, которые обосновывали мистическую практику и переживание как способ постижения тайн бытия. Ас-Сухраварди (ум. в 1191 г.), Ибн Араби (ум. в 1240 г.), Ибн Сабин (ум. в 1268-69 или 1271 г.), Абдурраззак аль-Кашани (ум. в 1329 г.), Абдул-Карим аль-Джили (ум. в 1428 г.) и другие авторы подобных доктрин широко использовали религиозно-философское наследие ирано-семитской и эллинистической культуры, переработав его в исламском духе. Их творчество во многом определило дальнейшее развитие не только суфийской идеологии, но и всей мусульманской интеллектуальной и духовной культуры. Парадоксальность, сложность выражения и диалектичность мышления крупнейших суфийских теоретиков нередко вызывало протест со стороны суннитских богословов, однако в условиях идейного доминирования суфизма их протесты нередко встречали решительный отпор. Философский суфизм достиг расцвета в XIII—XIV вв. и позднее утратил свою творческую потенцию. Выработанные им концепции «совершенного человека» (аль-инсан аль-камил), «единства бытия» (вахдат аль-вуджуд), «самопроявления Абсолюта» (таджалли) и «эманации» (файд, судур) стали объектами полемики между суфиями и ортодоксальными суннитами. Концепции суфизма получили отражение в многочисленных поэтических произведениях. Суфийская символика, образы и мотивы пронизывают как религиозную, так и светскую персоязычную поэзию. Среди известных средневековых авторов можо отметить Джалалуддина Руми, Синаи, Саади, Ираки, Амир Хосрова Дехлеви, Хафиза, Джами, Ансари, Низами и др. Поэзия арабов, тюрок и других мусульманских народов в меньшей степени была подвержена этому влиянию. Современный суфизм С увеличением числа суфиев наблюдается процесс бюрократизации его институтов. Если ранее шейх тариката осуществлял свои функции непосредственно, то теперь он делал это что через многочисленных посредников (халифа, мукаддам). Усложнении структуры братств и более строгая регламентация их внутренней жизни создало почву для отпадения от основного братства множества вторичных братств. Эти братства, в свою очередь, также продолжали «ветвиться», что увеличило число братств и конкуренцию между ними. Пытаясь сохранить или расширить сферы влияния, суфийские шейхи стремились заручиться поддержкой светских властей. В результате этого верхушка братств всё чаще оказывалась в зависимости от правящей верхушки, а в некоторых странах фактически срослась с ней. Своего рода протестом против этих негативных явлений стало возрождение традиций маламатия и появление большого числа странствующих дервишей, не связанных с каким-либо из братств. В XIX — начале XX в. суфизм продолжал играть важную политическую и религиозную роль в жизни исламских государств. Сильный удар по позициям суфизма нанесли такие явления, как общая секуляризация обществ на Востоке и изменения в их хозяйственной и культурной жизни. В большинстве арабских стран суфизм подвергся резкой критике религиозно-политических кругов, которые ратовали за «обновление» ислама в соответствии с требованиями времени либо за возвращение к его «первоначальной чистоте». Против суфизма и его идеологических установок выступили также сторонники «арабского» и «исламского» социализма. Суфийских шейхов обвиняли в пассивности и даже в сотрудничестве с колонизаторами, в поддержке консервативных и контрреволюционных кругов. В некоторых мусульманских странах, как, например, в Турции, деятельность суфийских тарикатов была запрещена. В странах Северной Африки появились новые тарикаты: алавия (основатель Ахмад аль-Алави, ум. в 1934 г.), мадания (основатель Мухаммад аль-Мадани, ум. в 1959 г.), хамидия-шазилия (основатель Салама ар-Ради, ум. в конце 50-х годов). В наши дни следование суфизму не мешает его адептам выполнять свои социальные функции. Исключение составляют шейхи и их ближайшие сподвижники. Основную массу суфиев составляют не только низшие социальные слои, но и представители среднего класса. Членство в тарикате во многом обусловлено семейными традициями и не является следствием духовных изысканий. Суфизм является одним из объектов внимательного исследование как мусульманских, так и западных учёных. Большинство мусульманских ученых относятся к нему предвзято (либо осуждая, либо оправдывая и восхваляя). Западноевропейские, американские и японские востоковеды иногда склонны преувеличивать влияние на суфизм христианских доктрин и осовременивать его понятия. Группа исследователей и философов, видя в суфизме панацею от духовного кризиса общества, выступают с пропагандой возрождения традиций и концепций суфизма. Благодаря этой пропаганде, в ряде западноевропейских стран и в США появились кружки и общества, придерживающиеся доктрин «модернизированного» суфизма.
