Я не личность

А.Н. Леонтьев. Деятельность. Сознание. Личность.

Глава V. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЛИЧНОСТЬ

ЛИЧНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Чтобы преодолеть господствующую в психологии диадическую схему, нужно было прежде всего вычленить то «среднее звено», которое опосредствует связи субъекта с реальным миром. Поэтому мы начали с анализа деятельности, ее общего строения. Однако тотчас обнаружилось, что в определение деятельности необходимо входит понятие о ее предмете, что деятельность по самой своей природе является предметной. Другое дело — понятие о субъекте деятельности. Первоначально, т.е. до выяснения важнейших моментов, образующих процесс деятельности, субъект остается как бы за пределами исследования. Он выступает лишь в качестве предпосылки деятельности, ее условия. Только дальнейший анализ движения деятельности и порождаемых им форм психического отражения приводит к необходимости ввести понятие о конкретном субъекте, о личности как о внутреннем моменте деятельности. Категория деятельности открывается теперь в своей действительной полноте, в качестве объемлющей оба полюса — и полюс объекта, и полюс субъекта. Изучение личности как момента деятельности и ее продукта составляет специальную, хотя и не отдельную, психологическую проблему. Проблема эта является одной из самых сложных. Серьезные трудности возникают уже при попытках выяснить, какая реальность описывается в научной психологии термином «личность». Личность является не только предметом психологии, но и предметом философского, общественно-исторического познания; наконец, на определенном уровне анализа личность выступает со стороны своих природных, биологических особенностей как предмет антропологии, соматологии и генетики человека. Интуитивно мы достаточно хорошо знаем, в чем состоят здесь различия. Тем не менее в психологических теориях личности постоянно возникают грубые смешения и неоправданные противопоставления этих подходов к исследованию личности. Лишь немногие общие положения о личности принимаются, с теми или иными оговорками, всеми авторами. Одно из них состоит в том, что личность представляет собой некое неповторимое единство, некую целостность. Другое положение заключается в признании за личностью роли высшей интегрирующей инстанции, управляющей психическими процессами (Джемс называл личность «хозяином» психических функций, Г.Олпорт — «определителем поведений и мыслей»). Однако попытки дальнейшей интерпретации этих положений привели в психологии к ряду ложных идей, мистифицирующих проблему личности. Прежде всего это идея, противопоставляющая «личностную психологию» психологии, изучающей конкретные процессы (психические функции). Одна из попыток преодолеть это противопоставление выражается в требовании сделать личность «исходным пунктом объяснения любых психических явлений», «центром, исходя из которого только и можно решать все проблемы психологии», так что необходимость в специальном разделе психологии — психологии личности — отпадает114. С этим требованием можно согласиться, — но лишь в том случае, если видеть в нем лишь выражение некоей весьма общей мысли, отвлекающейся от конкретных задач и методов психологического исследования. Несмотря на всю убедительность старого афоризма о том, что «мыслит не мышление, а человек», это требование является методологически наивным по той простой причине, что субъект до аналитического изучения его высших жизненных проявлений неизбежно выступает либо как абстрактная, «ненаполненная» целостность, либо как метапсихологическое «я» (persone), обладающее изначально заложенными в нем диспозициями или целями. Последнее, как известно, постулируется всеми персоналистическими теориями. При этом безразлично, рассматривается ли личность с биологизаторских, органистических позиций, или как чисто духовное начало, или, наконец, как некая «психофизиологическая нейтральность»115. Впрочем, требование «личностного подхода» в психологии иногда понимается в том смысле, что при изучении отдельных психологических процессов внимание исследователя должно быть прежде всего сосредоточено на индивидуальных особенностях. Но это отнюдь не решает проблемы, так как a priori мы не можем судить о том, какие из этих особенностей характеризуют личность, а какие — нет. Входят ли в психологическую характеристику личности, например, скорость реакций человека, объем его памяти или умение печатать на машинке? Один из способов обойти этот капитальный вопрос психологической теории состоит в том, что под понятием личности разумеется человек в его эмпирической тотальности. Психология личности превращается, таким образом, в особого рода антропологию, включающую в себя все — от исследования особенностей обменных процессов до исследования индивидуальных различий в отдельных психических функциях116. Конечно, комплексный подход к человеку является не только возможным, но и необходимым. Комплексное изучение человека («человеческого фактора») приобрело сейчас первостепенное значение, но именно это обстоятельство и выдвигает психологическую проблему личности как особую. Ведь никакая система знаний о тотальном объекте не дает нам его действительного понимания, если в ней отсутствует одна из существенных специфических его характеристик. Так обстоит дело и с изучением человека: психологическое исследование его как личности отнюдь не может быть возмещено комплексом сопоставляемых между собой морфологических, физиологических и отдельных функционально-психологических данных. Растворяясь в них, она в конечном счете оказывается редуцированной либо к биологическим, либо к абстрактно-социологическим, культурологическим представлениям о человека. Настоящим камнем преткновения в исследовании личности до сих пор остается вопрос о соотношении общей и дифференциальной психологии. Большинство авторов избирает дифференциально-психологическое направление. Беря свое начало от Гальтона и Спирмена, направление это вначале ограничивалось исследованием умственных способностей, впоследствии оно охватило изучение личности в целом. Уже Спирмен распространил идею факторов на особенности воли и аффективности, выделив наряду с общим фактором «g» фактор «s»117. Дальнейшие шаги были сделаны Кеттелом, предложившим многомерную и иерархическую модель факторов (черт) личности, среди которых рассматриваются такие, как эмоциональная стабильность, экспансивность, самоуверенность118. Метод исследования, развиваемый этим направлением, состоит, как известно, в изучении статистических связей между отдельными чертами личности (ее свойствами, способностями или поведениями), выявляемыми посредством их тестирования. Устанавливаемые корреляционные связи между ними и служат основанием для выделения гипотетических факторов и «суперфакторов», которые обусловливают эти связи. Таковы, например, факторы интроверсии и нейротизма, образующие, по Айзенку, вершину факторной иерархической структуры, которая отождествляется им с психологическим типом личности119. Таким образом, за понятием личности выступает некое «общее», которое выделяется посредством тех или иных процедур статистической обработки количественно выраженных признаков, отбираемых по статистическим же критериям. Поэтому, несмотря на то, что в основе характеристики этого «общего» лежат эмпирические данные, оно все же остается, по существу, метапсихологическим, не нуждающимся в психологическом объяснении. Если попытки его объяснения и предпринимаются, то они идут по линии поиска соответствующих морфофизиологических коррелятов (типы высшей нервной деятельности Павлова, конституции Кречмера-Шелдона, переменные Айзенка), что возвращает нас к органистическим теориям. Характерный для этого направления эмпиризм, собственно, и не может дать большего. Изучение корреляций и факторный анализ имеют дело с вариациями признаков, которые выделяются лишь постольку, поскольку они выражаются в доступных измерению индивидуальных или групповых различиях. Соответствующие количественные данные — будут ли они относиться к скорости реакции, к строению скелета, особенностям вегетативной сферы или к числу и характеру образов, продуцируемых испытуемыми при рассматривании чернильных пятен, — подвергаются обработке безотносительно к тому, в каком отношении находятся измеренные признаки к особенностям, существенно характеризующим человеческую личность. Сказанное, конечно, вовсе не значит, что применение в психологии личности метода корреляций вообще невозможно. Речь идет о другом: о том, что сам по себе метод корреляции эмпирического набора индивидуальных свойств является для психологического раскрытия личности еще недостаточным, так как выделение этих свойств нуждается в основаниях, которые не могут быть извлечены из них самих. Задача найти эти основания возникает, как только мы отказываемся от понимания личности как некой целостности, охватывающей совокупность всех особенностей человека — «от политических взглядов до переваривания пищи»120. Из факта множественности свойств и особенностей человека вовсе не следует, что психологическая теория личности должна стремиться к глобальному их охвату. Ведь человек как эмпирическая целостность проявляет свои свойства во всех формах взаимодействия, в которые он вовлечен. Падая из окна многоэтажного дома, он конечно же обнаружит свойства, присущие ему как физическому телу, обладающему массой, объемом и т.д.; возможно, что, ударившись о мостовую, он получит увечья или погибнет, и в этом тоже проявятся его свойства, а именно свойства его морфологии. Никому, однако, не придет в голову включать подобные свойства в характеристику личности, сколь бы статистически надежно ни были установлены связи между весом тела или индивидуальными особенностями скелета и, скажем, памятью на цифры121. Когда в повседневной жизни мы даем характеристику личности человека, то мы без особых колебаний включаем в нее такие черты, как, например, силу воли («сильная личность», «слабохарактерный человек»), отношение к людям («доброжелательный», «равнодушный») и т.п., но обычно не относим к числу личностных такие особенности, как, например, разрез глаз или умение считать на счетах; мы делаем это, не пользуясь никаким разумным критерием для различения «личностных» и «не-личностных» особенностей. Если идти путем перебора и сопоставления отдельных психологических и иных особенностей, то такой критерий вообще не может быть найден. Дело в том, что одни и те же особенности человека могут стоять в разном отношении к его личности. В одном случае они выступают как безразличные, в другом — те же особенности существенно входят в ее характеристику. Последнее обстоятельство делает особенно очевидным то, что вопреки широко распространенным взглядам никакое эмпирическое дифференциальное исследование не способно дать решения психологической проблемы личности; что, напротив, само дифференциальное исследование возможно только на основе общепсихологической теории личности. Фактически именно так и обстоит дело: за любым дифференциально-психологическим исследованием личности — тестологическим или клиническим — всегда лежит та иди иная, явно или неявно выраженная, общетеоретическая концепция. Несмотря на кажущуюся пестроту и даже взаимную непримиримость современных психологических теорий личности, большинство из них сохраняет характерную для домарксистской и внемарксистской психологии диадическую схему анализа, о несостоятельности которой я уже говорил. Теперь эта схема выступает в новом обличье — в виде теории двух факторов формирования личности: наследственности и среды. Какую бы особенность человека мы ни взяли, она объясняется, согласно этой теории, с одной стороны, действием наследственности (заложенными в генотипе инстинктами, влечениями, способностями или даже априорными категориями), а с другой — влиянием внешней среды (природной и социальной — языка, культуры, обучения и т.д.). С точки зрения здравого рассудка другого объяснения, собственно, и нельзя предложить. Однако обыденный здравый рассудок, по остроумному замечанию Энгельса, весьма почтенный спутник в домашнем обиходе, переживает самые удивительные приключения, как только он отважится выйти на простор исследования122. Кажущаяся непреодолимость теории двух факторов приводит к тому, что споры ведутся главным образом вокруг вопроса о значении каждого их этих факторов: одни настаивают на том, что главной детерминантой является наследственность и что внешняя среда, социальные воздействия обусловливают лишь возможности и формы проявления той программы, с которой родится человек; другие выводят важнейшие особенности личности непосредственно из особенностей социальной среды, из «социокультурных матриц». Однако, при всем различии идейного и политического смысла высказываемых взглядов, все они сохраняют позицию двойной детерминации личности, так как просто игнорировать один из факторов, о которых идет речь, значило бы идти против эмпирически доказуемого влияния обоих123. Взгляды на соотношения биологического и социального факторов как на простое их скрещивание или делящие психику человека на сосуществующие эндосферу и экзосферу уступили свое место более сложным представлениям. Они возникли в связи с тем, что движение анализа как бы обернулось: главной стала проблема внутренней структуры самой личности, образующие ее уровни, их соотношения. Так, в частности, возникло представление о характеризующем личность соотношении сознательного и бессознательного, развитое З.Фрейдом. Выделенное им «либидо» представляет собой не только биоэнергетический источник активности, но и особую инстанцию в личности — «оно» (id), противостоящую «я» (ego) и «сверх-я» (super-ego); генетические и функциональные связи между этими инстанциями, осуществляемые посредством специальных механизмов (вытеснения, цензуры, символизации, сублимации), и образуют структуру личности. Здесь нет необходимости вдаваться в критику фрейдизма, взглядов Адлера, Юнга и их современных продолжателей. Совершенно очевидно, что взгляды эти не только не преодолевают, но, напротив, обостряют теорию двух факторов, превращая идею их конвергенции в смысле В.Штерна или Д.Дьюи в идею конфронтации между ними. Другое направление, в котором развивался подход к личности со стороны ее внутреннего строения, представлено культурно-антропологическими концепциями. Отправными для них явились этнологические данные, которые показали, что существенные психологические особенности определяются различиями не человеческой натуры, а человеческой культуры; что, соответственно, система личности есть не что иное, как индивидуализированная система культуры, в которую включается человек в процессе его «аккультуризации». Нужно сказать, что в этой связи приводится множество наблюдений, начиная с известных работ М.Мид, которая показала, например, что даже такое устойчивое явление, как психологический кризис в подростковом возрасте, не может быть объяснено наступлением полового созревания, так как в некоторых культурах этого кризиса не существует124. Аргументы черпаются также из обследований лиц, внезапно перемещенных в новое культурное окружение, и, наконец, из экспериментальных исследований таких специальных явлений, как влияние преобладающих в данной культуре объектов на исход борьбы зрительных полей и т.п.125 Для психологии значение культурно-антропологических интерпретаций личности является, однако, иллюзорным: они неизбежно ведут к антипсихологизму. Уже в 40-х годах Линтон указывал на возникающую здесь трудность, которая состоит в том, что культура реально существует лишь в своей концептуализированной форме как обобщенный «конструкт». Ее носители — это, конечно, конкретные люди, каждый из которых частично ее усваивает; в них она персонифицируется и индивидуализируется, но при этом она образует не личностное в человека, а то, что, напротив, является в нем безличным, как, например, общий язык, знания, распространенные в данной социальной среде предрассудки, моды и т.д.126 Поэтому для психологии личности значение обобщенного понятия (construct) культуры является, по выражению Олпорта, «обманчивым»127. Психолога интересует индивид как личность, а личность — это не просто сколок, частичная персонификация той или иной культуры. Культура, хотя она и существует в своих персонификациях, составляет предмет истории, социологии, а не психологии. Культурологические теории вводят в этой связи различение собственно личности как продукта индивидуальной адаптации к внешним ситуациям и ее общей «базы», или архетипа, который проявляется у человека с детства под влиянием черт, свойственных данной расе, этнической группе, национальности, социальному классу. Введение этого различения, однако, ничего не решает, потому что образование архетипа само нуждается в дальнейшем объяснении и допускает различные интерпретации, в частности психоаналитические. При этом общая «двухфакторная» схема остается, хотя и в несколько трансформированном виде. Понятие генотипа (наследственности) теперь осложняется введением понятия базовой личности, архетипа, или первичных установок, а понятие внешней среды — введением понятий ситуации и роли. Последнее и стало сейчас чуть ли не центральным в социальной психологии личности. По широко распространенному определению, «роль» — это программа, которая отвечает ожидаемому поведению человека, занимающего определенное место в структуре той или иной социальной группы, это структурированный способ его участия в жизни общества. Личность и представляет собой не что иное, как систему усвоенных (интернализированных) «ролей». В социальной группе, которая образует семью, это «роль» сына, отца и т.д.; на работе — «роль», скажем, врача или учителя. В неопределенных ситуациях «роль» тоже возникает, только в этом случае в «роли» гораздо больше проявляются черты архетипа и индивидуально приобретенного опыта. Каждый из нас, разумеется, принимает на себя те или иные социальные (например, профессиональные) функции и в этом смысле — «роли». Однако идея прямого сведения личности к совокупности «ролей», которые исполняет человек, является — несмотря на всевозможные оговорки адептов этой идеи — одной из самых чудовищных. Конечно, ребенок усваивает то, как он должен вести себя с мамой, скажем, что ее нужно слушаться, и он слушается, но можно ли сказать, что при этом он играет роль сына или дочери? Столь же нелепо говорить, например, о «роли» полярного исследователя, «акцептированной» Нансеном: для него это не «роль», а миссия. Иногда человек действительно разыгрывает ту или иную роль, но она все же остается для него только «ролью», независимо от того, насколько он интернализирована. «Роль» — не личность, а, скорее, изображение, за которым она скрывается. Если воспользоваться терминологией П.Жане, понятие роли соотносительно не понятию личности (personnalite), а понятию персонажа (personnage)128. Важнейшими возражениями против «ролевых» теорий являются не те, которые идут по линии критики того или иного понимания места, отводимого ролям в структуре личности, а те, которые направлены против самой идеи, связывающей личность с запрограммированным поведение (Гандерсон), даже если программа поведения предусматривает ее самоизменение и создание новых программ и подпрограмм129. Что бы вы сказали, спрашивает цитируемый автор, если бы узнали, что «она» лишь искусно играла перед вами роль? Судьба концепции ролей та же, что и других «социологических», культур-антропологических концепций, остающихся в плену теории двух факторов: чтобы спасти психологическое в личности, она вынуждена апеллировать к темпераменту и способностям, заложенным в генотипе индивида, и мы снова возвращаемся к ложному вопросу о том, что является главным — генотипические особенности человека или воздействия социальной среды. Более того, нас предупреждают об опасности любой односторонности. Лучше всего, говорят нам, сохранять в решении этой проблемы «разумное равновесие»130. Итак, на деле методологическая премудрость этих концепций сводится к формуле вульгарного эклектизма: «и то и другое», «с одной стороны, с другой стороны». С позиций сей премудрости свершается суд и над психологами-марксистами: они — де повинны (вместе с защитниками культурологии!) в недооценке внутреннего в личности, ее «внутренней структуры»131. Понятно, что высказывания такого рода могут возникнуть только в результате бессмысленных попыток уложить взгляды марксизма на личность в глубоко чуждые им концептуальные схемы. Дело вовсе не в том, чтобы констатировать, что человек есть и природное, и общественное существо.Это бесспорное положение указывает лишь на разные системные качества, проявляемые человеком, и ничего еще не говорит о сущности его личности, о том, что ее порождает. А в этом как раз и заключается научная задача. Задача эта требует понять личность как психологическое новообразование, которое формируется в жизненных отношениях индивида, в результате преобразования его деятельности. Но для этого необходимо с порога отбросить представление о личности как о продукте совокупного действия разных сил, из которых одна скрыта, как в мешке, «за поверхностью кожи» человека (что бы в этот мешок не сваливали), а другая лежит во внешней среде (как бы мы эту силу ни трактовали — как силу воздействия стимульных ситуаций, культурных матриц или социальных «экспектаций»). Ведь никакое развитие непосредственно не выводимо из того, что составляет лишь необходимые его предпосылки, сколь бы детально мы их ни описывали. Марксистский диалектический метод требует идти дальше и исследовать развитие как процесс «самодвижения», т.е. исследовать его внутренние движущие отношения, противоречия и взаимопереходы, так что его предпосылки выступают как в нем же трансформирующиеся, его собственные моменты132. Такой подход необходимо приводит к положению об общественно-исторической сущности личности. Положение это означает, что личность впервые возникает в обществе, что человек вступает в историю (и ребенок вступает в жизнь) лишь как индивид, наделенный определенными природными свойствами и способностями, и что личностью он становится лишь в качестве субъекта общественных отношений. Иначе говоря, в отличие от индивида личность человека ни в каком смысле не является предсуществующей по отношению к его деятельности, как и его сознание, она ею порождается. Исследование процесса порождения и трансформаций личности человека в его деятельности, протекающей в конкретных социальных условиях, и является ключом к ее подлинно научному психологическому пониманию.

А.Н. Леонтьев. Деятельность. Сознание. Личность.

Рост Дата публикации: 01.11.2017

Слово «эннеаграмма» имеет греческое происхождение: ennea означает «девять», а gramma – «фигура». Это один из древнейших инструментов изучения личности, согласно этому инструменту люди подразделяются на девять типов личности. В каждом из них доминирует одно определенное, сформированное в раннем детстве устремление, фиксация, или призма, через которую личность смотрит на мир.

На каждого человека влияет окружающая его среда – родители, школа, общество. Эти внешние влияния становятся «внутренним голосом», который формирует характер и убеждения личности.

Подчинение этому голосу человек воспринимает как определенную стратегию выживания, которая помогает удовлетворять его основные потребности – быть любимым и чувствовать, что тебя принимают таким, какой ты есть. Сформированный под влиянием этого голоса образ, являющийся отображением личности в ее самовосприятии, работает как скорлупа: с одной стороны, он защищает, с другой – ограничивает, не позволяя использовать весь потенциал личности. Узнавая свой тип личности, человек лучше понимает глубинную мотивацию своих поступков и то, что необходимо для его роста. Ознакомьтесь с разъяснением девяти типов эннеаграмм для своего роста, которое предлагает преподаватель и индивидуальный консультант по вопросам личностного роста центра развития Spring Valley Иева Салмане-Куликовска!

1. Перфекционист

Идеалист с высокими внутренними стандартами и моральными принципами. Наделен высоким чувством ответственности, однако чувствителен к критике. Его жизнь определяется глубоко укорененным убеждением, что внимание и признание других людей можно получить, только делая все безупречно, поэтому он старается непрестанно самосовершенствоваться. Ему трудно предаться спонтанному удовольствию и хотя бы на миг забыть о своих обязанностях. Он также сердится, когда о них забывают другие, однако свое раздражение открыто не показывает, и это его подтачивает как внутренняя неудовлетворенность.

Путь роста

• Принять недостатки – свои и других – и понять, что «почти хорошо» не всегда является синонимом слова «плохо».
• Учиться понимать свои эмоции, к которым приводит внутреннее обсуждение желаний и потребностей.
• Отводить время для полноценного отдыха, предаваться удовольствиям и впустить в свою жизнь спонтанность – например, открыв творческую сторону своей личности.

2. Помощник

Душевный, отзывчивый, всегда готовый прийти на выручку и щедрый. Больше всего жаждет быть нужным и получить признание, поэтому много внимания и заботы уделяет другим, зачастую забывая о себе. Не способен отказать в просьбе другого человека и чувствует дискомфорт, если предлагаемая им помощь отвергается. Для помощника очень важна признательность окружающих; если он ее не получает, то чувствует себя недооцененным. Ему самому трудно принимать помощь от других.

Путь роста

• Выделить время для себя, чтобы выявить свои желания и потребности и реализовать их.
• Учиться давать, не ожидая взамен благодарности, и принимать помощь от окружающих, понимая, что это приносит им радость.
• Научиться говорить «нет».

3. Достигатель

Очень энергичный, трудолюбивый, самоуверенный и амбициозный. Любит находиться в центре внимания и легко приспосабливается к ситуациям, людям и обстоятельствам, показывая себя с лучшей стороны. Достигатель убежден, что человек – это то, что он делает: в этом мире все оценивается только по достигнутому. Поэтому он фокусируется на результате, эффективности и успехе. Для достигателя очень важен его образ в глазах окружающих, а также то, что другие замечают и ценят его успехи и достижения.

Путь роста

• Уменьшить темп и уделить время себе, чтобы прислушаться к своим ощущениям и понять их.
• Оценить, какие вещи в жизни действительно важные, а какие – нет.
• Понять, что идентичность человека – это не только то, что он сделал и что о нем думают другие, и что любят человека не из-за сделанного им, а из-за него самого.

4. Индивидуалист

Чувственная, творческая, обращенная на себя личность с интенсивным восприятием мира и склонностью к меланхолии. Индивидуалист концентрируется на эстетическом, аутентичном и отличающемся, и ему самому важно чувствовать себя отличным от других. В то же время ему часто кажется, что другим присуще то, чего ему недостает, и это его приводит к скрытой зависти и безутешной тоске, одновременно заставляя чувствовать себя немного лишним и непонятым другими.

Путь роста

• Учиться видеть красивое и достойное внимания в казалось бы будничном и обычном.
• Фокусироваться на том, что есть, а не на том, чего не хватает.
• Больше прислушиваться к окружающим, к их чувствам и интересам и помогать другим – это поможет избегать излишнего погружения в себя.

5. Наблюдатель

Рациональный, анализирующий, наблюдательный и самодостаточный. Обычно не выказывает эмоции. Если ситуация становится слишком раскаленной, он словно отключается от своих ощущений, чтобы вернуться к ним позже. У наблюдателя есть ощущение, что слишком тесные связи с другими опустошают его и исчерпывают его ресурсы, поэтому он ставит вокруг себя невидимый барьер и отдает предпочтение наблюдению за происходящим, а не активному действию. Для него важно собрать по возможности больше информации, чтобы понять происходящее.

Путь роста

• Позволить себе больше самовыражения, эмоций, переживаний, решиться о них говорить.
• Осознать, что отступление может спровоцировать в других желание еще активнее нарушать границы вашей территории.
• Активнее вступать в коммуникацию с окружающими и быть более активным физически, решиться на эксперименты и предаваться жизненным удовольствиям.

6. Лояльный скептик

Внимательный, наделенный большим чувством долга. Отлично решает проблемы, поскольку ему присуще тонкое умение видеть множество возможных сценариев и рисков. Однако случается, что скептик колеблется, поскольку всегда боится худшего исхода ситуации. Зачастую проецирует свои мысли и ощущения на других и иногда не отличает объективной реальности от того, что происходит в его сознании. Всегда как следует проверяет других, прежде чем довериться им, однако когда преодолевает предосторожность и полностью отдает себя какому-нибудь делу, становится ему очень лояльным. Его мотивирует желание прийти к сотрудничеству и надежности.

Путь роста

• Приумножать уверенность в себе и умение быстрее принимать решения, не застревая в рассмотрении всех вариантов.
• Учиться обсуждать свои сомнения и страхи с другими и принять, что известная неуверенность – естественная часть жизни.
• Заняться физической активностью, которая помогает успокоить мятежное сознание, – йогой, восточными единоборствами и др.

7. Энтузиаст

Оптимист, который всегда ищет вдохновляющих людей, идеи и события. Его сознание постоянно занято новыми планами и возможностями. Желание жить динамично и стремление ко все новым впечатлениям нередко приводят к нетерпеливости и неспособности сконцентрироваться на чем-то одном. Энтузиаст не хочет как бы то ни было ограничивать свою свободу и сталкиваться с темными сторонами жизни. Он стремится их избегать, интерпретируя негативный опыт как позитивный.

Путь роста

• Больше времени уделять себе.
• Осознать, что фокусировка только на позитивном – это бегство от реальности.
• Учиться останавливаться, ограничивать себя, концентрироваться на одной работе и заканчивать начатое.

8. Босс

Честный, надежный, самоуверенный и сильный. Хочет всегда контролировать происходящее и презирает проявления слабости у других. Не терпит, если кого-то, особенно слабого, обижают, и готов всего его защитить. Однако импульсивный темперамент и открытые проявления недовольства босса нередко могут привести к проблемам и заставить других воспринимать его как агрессивного человека. Однако за этим фасадом скрывается и другая часть личности – чувствительная и хрупкая.

Путь роста

• Учиться в первую очередь обдумывать свои поступки и лишь потом действовать, а не наоборот.
• Развивать умение чувствовать себя в шкуре другого человека – это будет способствовать развитию эмпатии и уменьшит желание всегда доминировать.
• Принимать свою внутреннюю неуверенность и найти людей, с которыми этим можно поделиться.

9. Миротворец

Уравновешенная и спокойная личность, которая изо всех сил старается избежать конфликтов и сохранить равновесие и гармонию во всем – в своей жизни и в отношениях с ближними. Умеет легко находить общий язык со всеми и часто берет на себя роль примирителя. Однако миротворец зачастую подчиняет свои желания желаниям и потребностям других, и ему трудно четко сформулировать и отстоять свое мнение – особенно если оно отличается от мнения окружающих.

Путь роста

• Осознать, что ваши желания и потребности столь же значимы, как желания и потребности окружающих.
• Заглянуть в себя и осознать, что ваша внутренняя досада – признак того, что ради мира и спокойствия вы всегда подчиняете свою жизнь другим.
• Стать более решительным и конкретным, учиться формулировать и высказывать свое мнение.

Каждый человек обладает способностью оценить незнакомца, основываясь на своем опыте общения с различными типами личностей. Только опыт, записанный в память мозга, у всех разный, и оценка одного и того же человека может быть разной, а иногда и ошибочной. Не всем даны дедуктивные способности Шерлока Холмса, но развить в себе, если не мгновенный и точный анализ человека по его внешнему виду, а хотя бы ориентировочное представление — с кем имеем дело, может практически каждый.

При первой встрече визуальному исследованию доступно телосложение и манера одеваться. Наблюдательный человек оценит и позу, и выражение лица, и жесты, и манеру разговаривать, но первое что бросается в глаза — это внешний вид незнакомца. Если говорить о соискателях и партнерах по деловым переговорам, все они умеют «себя подать», то есть способны продемонстрировать необходимые качества, которые проявляются в позе, мимике и жестах.

Но телосложение, данное от природы, невозможно имитировать и скрыть бессознательные предпочтения в выборе стиля одежды и ее цвета тоже нельзя. Естественно, что на собеседование и переговоры все приходят в деловой одежде, но ее детали могут выдать каждого с головой.

Как читать человека по телосложению

Этим вопросом предметно и достаточно долго занимался американский психолог Уильям Шелдон, который применил антроскопический метод: он исследовал 4000 фотографий обнаженных студентов колледжа, снятых спереди, сбоку и сзади. В результате этого кропотливого анализа ему удалось выявить самые крайние варианты телосложений, максимально не похожих друг на друга. Таких вариантов оказалось всего три.

Шелдон назвал их: эндоморфный, мезоморфный и эктоморфный, взяв за основу этого обозначения названия зародышевых листков. С точки зрения биологии и физиологии того времени из эндодермы — внутреннего зародышевого листка развиваются внутренние органы; из мезодермы — среднего листка: кости, мышцы, сердце и кровеносные сосуды; из эктодермы — внешнего зародышевого листка: волосы, ногти, кожа, нервная система и мозг.

Естественно для формирования человеческого организма используются все зародышевые листки, но какой-то из них развивается гораздо быстрее других и становиться лидером.

После того, как Шелдон описал три основных соматотипа, он предпринял детальное исследование темперамента. Для этого он проштудировал литературу по психологии личности и выписал из нее 650 названий черт, характеризующих человека. Проанализировал их, комбинируя пересекающиеся свойства личности в одно и отбрасывая незначительные признаки, в результате оставил в окончательном списке 50 черт.

Затем в течение года он обследовал группу из 33 человек с выраженными проявлениями трех соматотипов — каждого типа по 11 человек, проводил опросы, беседы, анкетирование. На основании этих исследований он выявил характерные для каждой исследуемой группы черты в количестве — 20.

Эти определенные свойства темперамента, присущие всем исследуемым в каждой группе, не связанные с влиянием социума и личным опытом личности, Шелдон назвал «первичная компонента темперамента». Он считал этот компонент личности врожденным, то есть сформированным во время внутриутробного развития — пожалуй, это единственный практичный вывод его работы. И зависели эти врожденные свойства личности от того, какой из зародышевых листков плода в своем созревании и развитии преобладал над другими.

Шелдон дал этим первичным компонентам наименования: висцеротония — функциональное преобладание внутренних органов в основном органов пищеварения; соматотония — преобладание двигательного аппарата; церебротония — преобладание деятельности высших нервных центров.

Что может дать обычному человеку этот поистине титанический труд? Только общее впечатление от внешнего облика и предположение встретить в этом облике определенные врожденные свойства темперамента.

Увидеть в человеке то, что дано ему природой, при желании может каждый.

Висцеротоники живут, чтобы есть

Для этого соматотипа характерен такой внешний вид: общая сферическая округлость тела, значительное количество жира на плечах и бедрах, круглая голова, слаборазвитые кости и мышцы, хорошо развитые крупные внутренние органы.

«Первичная компанента темперамента» по Шелдону включает в себя: расслабленность в осанке и движениях, любовь к комфорту, замедленные реакции, любовь к пище, удовольствие от самого процесса пищеварения, любовь к вежливому обхождению, жажда похвалы и одобрения, приветливость со всеми, эмоциональная стабильность, терпимость, легкость в общении, висцеротоническая экстраверсия, в тяжелые минуты потребность обращения за помощью к людям, ориентация на семейные отношения.

Крайне выраженные представители этого соматического типа, 100% висцертоники, испытывают наибольшее удовольствие от принятия пищи и последующего ее переваривания, о них можно сказать — они живут, чтобы есть! Все остальные несколько «разбавленные» другими соматотипами, тоже испытывают любовь к пище в разной степени выраженности, и именно таким способом они снимают стресс — заедают его!

Это врожденное свойство позволяет найти наиболее действенный подход к внутреннему миру такого человека — его нужно пригласить на завтрак, обед или ужин, в общем, на трапезу, во время которой он может полностью раскрыть свой внутренний мир. При устройстве на работу висцеротоников интересуют вопросы «общественного питания» в компании и комфортного обустройства его рабочего места.

Соматотоники снимают стресс нагрузками

Для этого типа характерны широкие плечи и грудная клетка, мускулистые ноги и руки, минимальное количество подкожного жира, массивная квадратная голова.

«Первичная компанента темперамента»: уверенность в осанке и движениях, любовь к физическим нагрузкам и приключениям, энергичность, потребность в постоянном движении и удовольствие от этого, стремление к господству и жажда власти, склонность к риску, храбрость в сражениях, агрессивность в соперничестве и соревновании, эмоциональная черствость, психологическая нечувствительность к переживаниям других, отсутствие такта, громкий голос, общая шумливость, соматотоническая экстраверсия, в трудные минуты тяга к импульсивному действию, ориентация на юношеские цели и занятия. Соматотоники испытывают наибольшее удовольствие от физического напряжения мышц, и стресс снимают силовыми нагрузками.

Чтобы понять такого человека и внушить ему доверие — нужно сходить с ним в туристический поход, или на байдарках, или подняться на Эльбрус. При устройстве на работу соматотоников интересует вопрос наличия тренажерного зала в компании.

Церебротоники испытывают удовольствие от «игр ума»

Этот тип представляет собой худого человека с вытянутым лицом, высоким лбом и узким подбородном, тонкими длинными руками и ногами, узкой грудной клеткой, неразвитой мускулатурой, но с хорошо развитой нервной системой.

«Первичная компанента темперамента»: сдержанность в движениях, скованность в осанке, повышенная скорость реакций, чрезмерное умственное напряжение, повышенный уровень внимания, тревожность, эмоциональная сдержанность, скрытность, затруднение при установлении социальных контактов, интроверсия, юношеская живость манер и внешнего вида, в тяжелые минуты тяга к одиночеству.

Чтобы найти подход к представителям этого типа необходимо учитывать, что такие индивиды имеют только один «недостаток» — они испытывают наибольшее удовольствие от различных «игр ума». Они много думают, всю информацию анализируют и оценивают каждое явление, сопоставляя его со своим внутренним миром, и порой бывает очень сложно определить доминатную ценность, по которой происходит эта оценка. При устройстве на работу церебротоники, в первую очередь, хотят иметь «хорошего начальника», такого, который не будет их стимулировать вербально, дергать и давить на них, они ценят возможность самостоятельно планировать свою работу и иметь отдельный кабинет.

Крайних представителей типов около 1%

Закончив описание соматотипов и врожденных свойств темперамента, Шелдон поставил себе цель — разработать критерии оценки сочетания соматотипов в каждом конкретном индивиде. Ведь из 4000 исследуемых студентов он отобрал для выявления первичного компонента темперамента всего 33 студента с отчетливо выраженной типовой конституцией. Это количество составило всего лишь 0,825%. Можно сделать вывод — что крайне заостренных соматотипов в природе от общей массы человечества всего лишь около 1%. Все остальные «миксты», ведь развиваются все зародышевые листки.

Вот он и задался целью определить пропорции, в которых это развитие происходит. Работал над проблемой шесть лет и придумал шкалу оценки по 7 баллам и назвал эту шкалу — «психология коституционных различий». Очень сложное исследование!

Собственно шкала Шелдона не нашла широкого практического применения, но человеку наблюдательному несложно определить визуально какой соматотип преобладает в незнакомце. Какой он: круглый, мускулистый или худой, и предположить в нем наличие некоторых черт врожденого компанента темперамента, детально исследованного Шелдоном.

Как оценить человека по манере и цветовой гамме одежды

Склонность следовать моде, то есть примеру других, очень сильна в людях. И по тому, как человек одевается, можно судить, в какой степени он подвержен психической зараженности, способности примыкать к большинству, подвержен влиянию группы и насколько самостоятелен в выборе и не только одежды, но и своих поступков, своего мировоззрения, своих ценностей и установок.

Цветовая гамма, используемая в деталях делового костюма и цвет самого костюма, так же может помочь в выявлении особенностей личности.

Красный цвет обычно предпочитают физически здоровые сильные люди, часто они живут сегодняшним днем и испытывают желание получить все, что хотят, уже сегодня и сразу. Это натуры очень страстные, причем страстны они во всем — и в любви, и работе, и в дружбе. Такие люди любят самый различный экстрим — охоту, жесткий и рисковый спорт, автомобильные гонки, скачки. Они любят командовать и стремятся к власти.

Желтый цвет любят люди творческие, сильные волей и духом, они могут достичь успеха в науке, бизнесе и искусстве. Причем работать они способны «до седьмого пота» и так же полноценно отдыхать.

Зеленый цвет выбирают самоуверенные и настойчивые люди, стремящиеся в обеспеченной жизни. Считается, что зеленый цвет притягивает деньги!

Синий цвет обозначает потребность в стабильности и порядке.

Любители фиолетового цвета — люди необычные, креативные, неординарные, они стремятся к свободе, независимости и к неперегруженному пространству вокруг себя, как людьми, так и вещами. Их личное психологическое пространство гораздо больше 0,5 метров. И даже приближение к такому человеку на один метр, вызывает у него выраженный психологический дискомфорт.

Предпочтение серого цвета указывает на повышенную логичность мышления, такие люди везде видят недостатки и стремятся исправить их.

Любители черного цвета — это люди, которые всегда готовы к борьбе, они страстны и вспыльчивы. Их эмоции очень яркие и экстремальные, они поглощают их целиком, без остатка. Если любитель черного цвета любит, то всей душой, если ненавидит, то смертельно. Черный цвет — это бунт, это стихия!

У людей, предпочитающих белый цвет, хорошо развиты интуиция и воображение, они обладают даром предвидения и часто экстрасенсорными способностями.

Ориентироваться только на внешние наблюдения нельзя

Почти во всех темах, касающихся HR-менежмента, можно найти высказывание, что в последнее время кандидаты стали приходить на собеседования хорошо подготовленными, их уже не удивишь оригинальными и нестандартными вопросами, кейсами и стрессовыми ситуациями, они могут дать ответ практически на любой вопрос.

И телосложение, и манера одеваться, и цветовое предпочтение могут дать много информации о внутренней сущности индивида. Но ориентироваться только на эти внешние наблюдения, чтобы сделать окончательный вывод о личности, было бы непростительной ошибкой.

Общее определение, конечно, можно для себя составить. Это как фон личности, это как ее энергетическая аура! И способность просто «видеть» суть человеческой натуры по его внешнему виду, дает определенные преимущества в поиске «золотого ключика» к внутреннему миру другого, который каждый тщательно оберегает от чужого вторжения

Чтобы лучше понять, что тот или иной человек представляет из себя, необходимо общение с ним. И направленность этого общения вполне может подсказать «первичная компанента его темперамента», манера одеваться, следование моде, выбор цвета одежды и ее деталей.

Л. И. Божович выделяет два основных критерия, которые определяют человека, как личность. Во-первых, человека можно считать личностью, если в его мотивах существует иерархия, т. е. если он способен преодолеть собственные непосредственные побуждения ради чего-то другого. Это говорит о том, что человек способен к опосредованному поведению. При этом предполагается, что мотивы, по которым преодолеваются непосредственные побуждения, социально значимы.

Во-вторых, человек является личностью, если он способен к сознательному руководству собственным поведением. Это руководство осуществляется на основе осознанных мотивов — целей и принципов. От первого критерия второй отличается тем, что предполагает именно сознательное соподчинение мотивов. Человек не просто поступает «стихийно нравственно», потому что такое поведение заложено в нем общественными нормами, а поступает так осознанно. Именно наличие самосознания, как особой инстанции, характеризует человека как личность.

В. В. Петухов выделяет три критерия развитой (сформировавшейся) личности:

• личность по определению является творческой, потому что творчество необходимо в неопределенной ситуации и всегда преобразует уже присвоенные стереотипные способы поведения и мышления. Иными словами, личность устремляется к возможности своего развития, «к последнему пределу нашей собственной души», и тем самым, конечно, устремляется к Абсолюту, выходящему за ее пределы;
• личность является множественной, сохраняя при этом целостность. В человеке много сторон, и некоторые даже могут противоречить друг другу. Этот факт можно объяснить тем, что личности приходится учитывать сразу несколько возможностей своего развития, и это является условием ее внутреннего продуктивного диалога. Отвергнутые части сохраняются как неиспользованные возможности, и в каждом данном поступке личность свободна в выборе дальнейшего развития;
• личность существует только в развитии. Пока личность свободно развивается, ее нельзя определять по какому-то моментальному срезу (поступку, действию), поскольку она может измениться уже в следующий момент. Развитие совершается как во внутреннем пространстве личности, так и в пространстве связей индивида с другими людьми. Согласно А. В. Петровскому, человек «включен» в другого и через эту «включенность» развивается как личность.