Варфоломеевская ночь количество жертв

Сколько людей погибло в варфоломеевскую ночь

Варфоломеевская ночь (фр. massacre de la Saint-Barthélemy — убийство в день св. Варфоломея) — массовое убийство гугенотов во Франции, устроенная католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея. По различным оценкам, погибло около 30 тысяч человек. Выражение «Варфоломеевская ночь» уже давно вошло в языки многих народов, означая жестокое вероломное убийство беззащитных людей, не имеющих возможности к сопротивлению.

Варфоломеевская ночь была спровоцирована Екатериной Медичи, матерью французского короля Карла IX с подачи своих итальянских советников, таких как Альбер де Гонди и Лодовико Гонзага. Убийство произошло спустя шесть дней после свадьбы королевской сестры Маргариты с протестантом Генрихом Наваррским, в связи с которой многие из самых богатых и видных гугенотов собрались в преимущественно католическом Париже. Этим воспользовалось католическое семейство Гизов, которое 22 августа осуществило неудачное покушение на адмирала Колиньи (он был ранен), видного гугенота, пользовавшегося доверием Карла IX. Опасаясь мести гугенотов, королева-мать Екатерина Медичи и другие добились согласия короля на избиение гугенотов. Прево Парижа, заранее предупрежденный Генрихом Гизом, распорядился отметить белыми крестами дома, где жили гугеноты. Избиение началось по набату между 2 и 4 часами ночи. Колиньи стал одной из первых жертв. После Парижа волна избиений прокатилась по провинциям. Избиение протестантов на праздник св. Варфоломея приветствовали как победу в Мадриде и Риме, однако осудили в протестантских землях и во многих католических странах.

Сигнал к началу устранения опасных гугенотов прозвучал с колокольни церкви Сен-Жермен-лОксеруа.

Планировалось устранение Колиньи и ещё примерно десятка основных военных предводителей гугенотов, а также захват номинальных лидеров гугенотской партии — принцев Бурбонского дома — Генриха Наваррского и его двоюродного брата, принца де Конде. Ненависть парижского населения к гугенотам, а также давняя вражда семейных кланов Колиньи и Гизов превратили намечавшуюся акцию в массовую резню. Легко узнаваемые по чёрным одеждам, гугеноты становились лёгкой добычей для обезумевших убийц, которые не давали пощады никому, будь то старики, дети или женщины. Город оказался во власти разбушевавшейся черни. Мёртвых раздевали — многим хотелось ещё и поживиться одеждой. В таком хаосе можно было спокойно ограбить соседа, разделаться с должником, а то и с надоевшей женой. Никто уже не отслеживал, кто гибнет под шпагами, гугенот или католик. В конце концов король приказал немедленно навести порядок на улицах Парижа. Массовое убийство сталао коренным переломом в Религиозных войнах во Франции. Гугенотам был нанесён сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей.

С августа по октябрь вспыхивали подобные эксцессы во многих других городах Франции, таких как Тулуза, Бордо, Лион, Бурж, Руан и Орлеан. В них погибло около 6 тысяч человек. Принцы крови — Генрих Наваррский и Генрих де Конде — были помилованы под условием принятия католичества. Известными жертвами были:

В Париже:

• Франсуа-Жан-Жерве де Барбье, сеньор де Франкур
• Гайо де Крюссоль, сеньор де Бодиснер
• Бернар-Роже де Комменж, виконт де Брюникель
• Жан-Роже де Комменж, сеньор де Брюникель
• Жермен Гарро
• Антуан де Маразен, сеньор де Герши
• Жером де Гроло
• Гаспар де Колиньи, граф де Шатийон, адмирал Франции, Убит капитаном Коссан у себя дома, вместе с ним погибли- его зять де Телиньи, камердинер Лабом и другие дворяне свиты адмирала.
• Франсуа-Номпар де Комон, сеньор де Кастельно
• Арман де Комон, сеньор де Кастельно
• Шарль де Боммануар, сеньор де Лаварден
• Франсуа де Ларошфуко III, принц де Марсийак, граф
• Франсуа де Монейн, сеньор
• сеньор де Монмор
• Гийом д’Астарак, барон де Монтама
• Помпе де Карназе, сеньор де Монтобер
• Жан де Сегюр, барон де Пардальян, убит швейцарцами во дворе Лувра
• Дени Перро
• Арман де Клермон, барон де Пиль, убит швейцарцами во дворе Лувра вместе с Пардальяном, Сен-Мартеном и Бове
• Этьен де Шевалье, сеньор де Прюн
• Кристоф де Клэво, сеньор де Пюивио
• Антуан де Клермон, сеньор д’Амбуаз, маркиз де Ренель
• Пьер де Бришанто, сеньор де Сен-Мартэн де Нижель
• Шарль де Кельнек, барон дю Пон де Субиз
• Шарль де Телиньи, сеньор де Монреоль
• Франсуа де Бовэ, сеньор де Брикмо
• Арно де Кавань
• философ-гуманист Пьер де ла Рамэ
• Бреу, ученый, воспитатель Конде, был убит в комнате принца, несмотря на заступничество последнего.
• Генрих де Бурбон, король Наваррский (будущий король Франции Генрих IV)
• Анри де Бурбон, принц де Конде
• Рене (Рената) Французская, герцогиня Шартрская и Монтаржи
• Жофруа де Комон, аббат де Клейрак
• Жак-Номпар де Комон, герцог де Ла Форс (племянник предыдущего и будущий маршал Франции)
• Максимильен де Бетюн, барон де Рони (будущий герцог де Сюлли и министр финансов; его отцу также удалось спастись)
• Николя Руо, сеньор де Гамаш (один из четырех видных протестантов, которым Карл IX спас жизнь)
• Антуан I д’Ор, виконт д’Астер, граф де Граммон (один из четырех видных протестантов, которым Карл IX спас жизнь)
• Ги-Поль де Колиньи, граф де Лаваль де Монфори (племянник адмирала)
• Франсуа де Колиньи, сеньор де Шатильон (сын адмирала)
• Жан де Боммануар, маркиз де Лаварден (будущий маршал Франции)
• Франсуа IV де Ларошфуко, граф (сын убитого)
• Франсуа де Бон, герцог де Ледигьер (будущий маршал Франции)
• Габриэль де Монтгомери, сеньор де Лорж, граф
• Гийом де Саллюст, сеньор Дю Барта (французский дипломат и поэт)
• Филипп Дю Плесси-Морне (публицист и дипломат)
• Теодор-Агриппа д’Обинье (поэт и историк)
• Филип Сидни (английский поэт и общественный деятель)
• Амбруаз Паре (личный врач французских королей)
• Жан де Роган, сеньор де Фронтенэй
• Жан II де Феррьер, сеньор де Малиньи, видам Шартрский
• Жеро де Ломань, виконт де Сериньяк
• Рене де Фротт, сеньор де Сей
• Гийом де Клюньи, барон де Конфоржьен
• Франсуа де Бриквиль, барон де Коломбьер
• Жан де Бовэ, сеньор де Брикмо
• Ги де Монферран, барон де Лангуаран
• Оливье д’Аллэнвиль, сеньор де Ла Мотт-Журанвиль
• Габриэль де Леви, барон де Леран
• Франсуа де Рабоданж, сеньор
• Жан де Ла Тур, сеньор де Ренье
• Ги де Сент-Желе, сеньор де Лансак
• Жиль де Машку, сеньор де Сент-Этьен
• шевалье де Миоссан, первый дворянин свиты Генриха Наварского
• шевалье д Арманьяк, камердинер Генриха Наварского
• Гастон де Леви, виконт де Леран был спасён капитаном королевской гвардии Нанси

Варфоломеевская ночь 23 — 24 августа 1572 г. издавна входит в узкий пантеон событий-символов, которые переживают сами себя, остаются в веках и продолжают будоражить умы даже несколько столетий спустя. В массовом историческом сознании избиение гугенотов католиками стало символом насилия и религиозного фанатизма. Художественная литература XIX в. (О. Бальзак, П. Мериме, А. Дюма) создала канонический образ этого события и закрепила за участниками этой кровавой трагедии роли коварных злодеев (Екатерина Медичи и Гизы) и невинных жертв (парижские протестанты и их военные лидеры). Профессиональные историки до сих пор продолжают спорить о том, кто и насколько был виновен в парижской резне, была ли она заранее подготовлена, какие цели преследовала и к чему в итоге привела.

В 2001 г. в издательстве РГГУ вышел сборник статей «Варфоломеевская ночь: событие и споры». Он объединил конкретные исследования и историографические размышления тринадцати историков из России, Франции, США, Великобритании и Израиля, которые в 1997 г. приняли участие в коллоквиуме «Событие, память и история. Споры вокруг Варфоломеевской ночи» в Институте всеобщей истории РАН. Авторы сборника не выдвигают новых неожиданных версий всем хорошо известных событий и в целом согласны друг с другом по большинству спорных вопросов, которые касаются фактических обстоятельств происшедшего. Сегодня мало кто верит в то, что еще удастся обнаружить новые источники, которые заставят нас подвергнуть сомнению и радикально пересмотреть давно устоявшуюся и столь привычную нам картину событий. В результате обещанные в заглавии книги споры касаются прежде всего исторических причин (почему?) и целей (зачем?) парижского избиения и его провинциальных «откликов». Большое число авторов и разнообразие избранных ими сюжетов не предполагают ни единства метода, ни наличия общего взгляда на изучаемое явление. Коллоквиум о Варфоломеевской ночи был задуман как площадка, на которой историки, придерживающиеся порой разных взглядов, могли бы испытать эффективность своих методик и подходов на ограниченном в пространстве и во времени историческом полигоне одного (пусть и чрезвычайно необычного) события. Этот опыт явно удался.

Исследователи, которые приняли участие в коллоквиуме, говорят о необходимости изучать Варфоломеевскую ночь в двух главных ипостасях: как событие и как миф. Любое событие не прекращается мгновенно, а медленно затухает в длинной цепочке все более отдаленных последствий. Некоторые события, кроме того, порождают особый миф о себе либо комплекс мифов, которые продолжают жить, когда вызвавшее их к жизни событие остается уже далеко позади. И эти мифы становится самостоятельной исторической силой. Они могут исключать друг друга, спорить, побеждать и проигрывать в борьбе, возрождаться из небытия и снова набирать силу. Эта проблематика давно привлекла внимание историков и плодотворно разрабатывается в рамках такого научного направления, как история памяти. Авторы сборника о Варфоломеевской ночи рассматривают события 23 — 24 августа 1572 г. на нескольких уровнях: в контексте французской политической истории 1560 — 1570-х гг. и религиозного конфликта между католической партией и гугенотами, в более широкой перспективе политической, культурной и религиозной истории Франции XVI в. и, наконец, в длительном времени исторической памяти и массового исторического сознания.

Вошедшие в сборник статьи отличаются друг от друга не только по тематике, но и по жанру. Биографические очерки о Екатерине Медичи (Р. Кнехт) и Маргарите де Валуа (В.В. Шишкин) соседствуют в книге с теоретическими размышлениями о роли религии в Религиозных войнах и альтернативных моделях объяснения в истории (Н.В. Иванова). М.П. Холт задается вопросом, почему парижская резня не распространилась на все провинциальные города, где имелось значительное протестантское меньшинство, а ограничилась столицей и двенадцатью крупнейшими центрами. Б. Дифендорф пытается оценить ту роль, которая была сыграна в избиении гугенотов парижской буржуазией и городской милицией. Центральное место в сборнике занимает статья французского историка Д. Крузе «Монархическая власть и таинство смысла: сообщение о Варфоломеевской резне». Он давно работает над проблемой религиозного насилия в XVI в. и в 1990 г. выпустил об этом монументальное исследование «Воины Божьи. Насилие во времена Религиозных войн 1525 — 1610 гг.», за которым в 1995 г. последовала книга «Варфоломеевская ночь. Погубленная мечта Ренессанса». В статье он размышляет о том, как кровавое побоище 1572 г. было совместимо с неоплатонической идеей о царстве Любви, которая лежала в основе политической теологии французской монархии Валуа в эту эпоху. Р. Десимон помещает Варфоломеевскую ночь в более широкий контекст длительной эволюции социальных структур Парижа и исследует изменение ритуальных форм религиозных, муниципальных и королевских процессий в XV — XVII вв. М. Слуховски и М.С. Бобкова обращаются к истории Религиозных войн после Религиозных войн — в кинематографе XX в.

Кровавые события Варфоломеевской ночи, которые сразу же после завершения бесчинств породили ожесточенную полемику между католиками (апологетами религиозного очищения страны через насилие) и протестантами (обличителями католического коварства и жестокости), в течение веков оставались объектом политической манипуляции и художественного переосмысления, которое также не могло не иметь политического подтекста. Так, обличение религиозного фанатизма и насилия было эффективным орудием в борьбе за религиозную терпимость и секуляризацию политики. Варфоломеевская ночь была и до сих пор остается одним из «мест памяти», вокруг которых кристаллизуются массовые представления об истории Франции и историческое сознание современных французов.

ВАРФОЛОМЕЕВСКАЯ НОЧЬ — ТРАГИЧЕСКАЯ СТРАНИЦА ИСТОРИИ ФРАНЦИИ, ЗАПЕЧАТЛЕННАЯ МЕБЕЛЬЩИКАМИ ПАРИЖА

Алина Булгакова искусствовед, директор МИА ASG

Аннотация: статья посвящена трагическим событиям Варфоломеевской ночи, произошедшей во Франции 24 августа 1572 года в канун дня святого Варфоломея. Происшествия этой ночи, а также пролог и эпилог к ним нашли отражение в резных панно поставца XVI — XIX вв. из Большого собрания изящных искусств ASG.

Ключевые слова: Варфоломеевская ночь, католики, гугеноты, король, Екатерина Медичи, поставец, резные панно.

Keywords: St. Bartholomew, Roman Catholics, Huguenots, King, Catherine de Medici, postavets, carved panels.

Валуа — прославленная династия французских королей, правившая страной с 1328 по 1589 годы, когда ее сменили представители дома Бурбонов. Правление этой династии ознаменовано многочисленными трагическими событиями в истории Франции. Страна, истощенная религиозными и гражданскими войнами, политическими интригами, была сильно раздроблена, а социальное неравенство между представителями высшего сословия и народными массами приводило к многочисленным недовольствам и бунтам. Неравенство это обозначилось и в отчуждении простого народа от культурных ценностей, поскольку искусство полностью оказалось во власти олигархии. Принято считать, что династия Валуа не отличалась большим вниманием к искусству и не отмечена его патронированием. Выделялся в этом смысле король Франциск I (1494 -1547), с именем которого тесно связано французское Возрождение.

ЖАН КЛУЭ Портрет Франциска I 1525 г. Лувр, Париж

В период его правления королевский двор оживает, устраиваются шумные блестящие балы и приемы. После путешествия по Италии король окружает себя художниками, поэтами и учеными, с которыми беседует об искусстве. По его заказам работали Леонардо да Винчи, Рафаэль, Андреа дель Сарто. Большой любитель книг и языков, в своей резиденции в Фонтенбло он открывает библиотеку для всех желающих, учреждает типографию и школу древних языков

— Коллегиум трех языков. Особой любовью у Франциска I пользовались скульптура и архитектура. Самым роскошными замками периода его правления стали Шамбор и Фонтенбло, над оформлением которых работали лучшие живописцы и скульпторы, в том числе приглашенный Бенвенуто Челлини (1500

— 1571). Эмблемой своего правления король избрал огнедышащую саламандру — древний алхимический символ огненной силы и целомудрия, а также девиз: «Я лелею добро и изгоняю зло». Изображение саламандры Франциска I можно увидеть на створках верхней части поставца из Большого собрания изящных искусств ASG.

Франциск I был первым представителем ангулемской ветви династии Валуа, правившей Францией с 1515 по 1589 гг. Он же был и, пожалуй, наиболее гуманным представителем этого королевского рода, поскольку правление его сына — Генриха II (1519 -1559) было ознаменовано отнюдь не искусством, а огнем и мечом. Война с Италией и испанскими Нидерландами ослабила страну. В это же время начались гонения на усиливавшийся в стране протестантизм, ко-

торые достигли своего апогея в ночь на 24 августа 1572 года (Варфоломеевская ночь), когда по инициативе жены Генриха II — Екатерины Медичи (1519 — 1589) и их сыновей в Париже было вырезано, по различным оценкам, около 30 тысяч человек.

Екатерина Медичи была самой влиятельной женщиной на политической арене Европы XVI века. В историю она вошла как одна из наиболее жестоких правительниц. Сильная и умная, она любыми путями стремилась сохранить у власти род Валуа, поскольку ее сыновья были на это не способны. Все они обладали слабым здоровьем, недальновидностью и мало занимались вопросами управления страной. Обладавшая жестким нравом, она взяла бразды правления Францией в свои руки, будучи регентом при своих юных сыновьях.

ФРАНСУА КЛУЭ Портрет Екатерины Медичи После 1559 г. Бриджменская библиотека искусств

При этом Екатерина как истинный представитель рода Медичи, который издавна славился меценатами и покровителями искусства, поощряла его развитие и умела ценить прекрасное. При ее дворе работал выдающийся портретист Франсуа Клуэ (1515 — 1572), позднее творчество которого близко второй школе Фонтенбло. Именно он после 1559 года написал знаменитый портрет Екатерины во французском капюшоне (головной убор в виде металлического каркаса, имеющего форму сердца).

,, . После смерти во

Поставец (фрагмент) г

Франция, XVI — XVII вв. вРемя тУРниРа К0Р°»

Массив ореха, дуба, резьба ля Генриха II Екате-151×95,5×48 см Рина Медичи надела

Инв. № 18-2867 траур, который не

снимала до конца своих дней, из-за чего была прозвана «Черной королевой». К слову сказать, Екатерина стала первой носить траурные одежды черного цвета, до нее в средневековой Франции траур был белый.

Первым на престол взошел старший сын Екатерины — пятнадцатилетний Франциск II (1544 — 1560). При нем королева-мать занималась государственными делами, принимала политические решения и старалась сглаживать на первых порах доктринальные разногласия, идя на серьезные уступки протестантским лидерам. Но конфликт неминуемо назревал.

Незадолго до своего семнадцатилетия Франциск II скончался от нарыва мозга, вызванного инфекцией в ухе, и следующим на престол вступил его десятилетний брат Карл IX. В 1563 году король был объявлен совершеннолетним, но он никогда не был в состоянии управлять государством самостоятельно. Больной туберкулезом, он страдал от постоянной одышки, был подвержен частым истерикам и приступам ярости.

ФРАНСУА КЛУЭ Портрет Карла IX 1571 г.

Национальная библиотека Франции

Опять же на поставце из собрания ASG, а именно на створках его верхней части, изображены два медальона с портретами Карла IX, даты его коронации: «1560», а также его фаворитки Мари д’Ан-трег Туше (1549 — 1638) с ее инициалами: «М.А.Т.». Карл имел от Мари двух сыновей, один из которых умер в младенчестве.

ФРАНСУА КЛУЭ Портрет Франциска II Ок. 1560 г. Национальная библиотека Франции

Поставец (фрагмент) Франция, филенки -XVI в., каркас — XIX в. Массив ореха, резьба 185x107x49 см Инв. № 17-2614

Книжная миниатюра с изображением Генриха Навварского и Маргариты Валуа Национальная библиотека Франции

ФРАНСУА КЛУЭ Портрет Гаспара де Колиньи Ок. 1565 г. Сент-Луисский художественный музей, США

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В это же время Екатерина старалась укрепить положение дома Валуа в Европе. В 1570 году она женила Карла на дочери императора Священной Римской империи Максимилиана II — Елизавете. А для своей дочери Маргариты (1553 — 1615) она подготовила партию в лице Генриха Наваррского (1553 -1610), дабы объединить силы Бурбонов и Валуа, а также в надежде установить мир между католиками и гугенотами. Мать Генриха Наваррского — Жанна д’Альбре — одобрила этот брак с тем условием, что ее сын сохранит протестантскую веру. Сама Маргарита, будучи католичкой, мужа не любила и принимала ухаживания Генриха де Гиза (1550 — 1588), который, впрочем, вскоре женился на Екатерине Клевской. Данному событию немало обрадовалась Екатерина Медичи, поскольку, балансируя между католиками и гугенотами, она боялась усиления католической церкви Франции, во главе которой стояло семейство де Гиз.

Свадьба Генриха Навварского, будущего короля Франции Генриха IV, и красавицы Маргариты стала точкой отсчета в драматической цепочке событий, приведших к Варфоломеевской ночи — массовой резне гугенотов с католиками, произошедшей в канун дня святого Варфоломея.

Вскоре после прибытия в Париж для подготовки к свадьбе заболевает и умирает сорокачетырёхлетняя мать Навварского. Гугеноты обвиняют Екатерину Медичи в умышленном отравлении Жанны с помощью перчаток. Однако несмотря на это, свадьба состоялась 18 августа 1572 г. на паперти Собора Парижской Богоматери

по причине разной конфессиональной принадлежности брачующихся.

Три дня спустя после свадебных торжеств было совершено покушение на одного из вождей гугенотов адмирала Гаспара де Колиньи (1519 — 1572), который был ранен в руку выстрелом из окна близстоящего здания. Наемному убийце Франсуа де Лу-вье де Морвель удалось сбежать, а жизнь адмирала была спасена врачами. И снова в покушении была обвинена Екатерина, а также семья де Гиз, стоявшая во главе наиболее радикальной католической фракции, добивавшейся недопущения присутствия гугенотского лидера при дворе.

Однако Екатерина Медичи вместе со своим сыном Карлом IX всячески пытались охладить воинствующий настрой своих единоверцев. Адмирал Колиньи возглавлял хорошо вооруженную армию гугенотов, которые щедро поддерживали свою аристократию и контролировали такие города, как Монтобан, Ла-Рошель и Коньяк. В интересы Екатерины, чей двор испытывал финансовые затруднения, не входил разрыв дипломатических отношений со столь мощными противниками. Впрочем, ни испанский король Филипп II, ни Папа Римский, ни наиболее рьяные католики Франции не оказали поддержку политике Екатерины Медичи, которая была вынуждена объединиться с зарождающейся на тот момент Католической лигой, возглавляемой Генрихом де Гизом.

Генрих де Гиз — французский военный и государственный деятель, непримиримый сторонник католицизма. Именно он был одним из претендентов на руку Маргариты Валуа. Будучи сыном Франсуа де Гиза, убитого протестантом Польтро де Мере, он отомстит за смерть отца, приняв на себя убийство адмирала де Колиньи.

Портрет Генриха де Гиза Музей Карнавале, Париж

Оба эти события, а именно встреча королевского двора с послами Католической лиги и убийство предводителей гугенотов, запечатлены на панно, украшающих богатый резной поставец из Большого собрания изящных искусств ASG. Поставец был приобретен на французском аукционе Massol 11 марта 2011 г. Сам каркас поставца создан в XIX столетии и украшен в стиле Дюсерсо. Данный стиль, сформировавшийся под воздействием гравюр французского архитектора Жака Андруэ Дюсерсо I (1510/12 — ок. 1585), отличается парадностью, пышностью, причудливостью форм, частым использованием гротесковых мотивов, а также свободной трактовкой элементов античной и итальянской ренессансной архитектуры.

Навершие поставца из собрания ASG выполнено в виде герба с тремя геральдическими лилиями, с двух сторон поддерживаемого ангелами. Все сюжетные рельефы поставца разделены бордюрами, декорированными геометрическим и растительным орнаментом в форме пальметт и листьев аканта. В его центральной части — кариатиды, а внизу — четыре парные гермы, поддерживающие верхний ярус.

А вот рельефные филенки, вставленные в каркас поставца, были выполнены в XVI в. и запечатлели всех ключевых персонажей Варфоломеевской ночи, а кроме того пролог и эпилог к ее основным событиям. В верхней части бы видим прямоугольное панно с изображением Екатерины Медичи и ее сына Карла IX с представителями Католической лиги, возглавляемой герцогом де Гизом. В центре изображена Екатерина. В знак сердечного приветствия хитроумная королева прижала руку к груди, а другой -касается плеча своего сына, словно подталкивая нерешительного короля вперед. И действительно, весь облик Карла являет собой непонимание того, насколько серьезны и опасны обстоятельства, сложившиеся в его королевстве. Его поза, широко расстав-

ленные ноги с упором на носки, отстраненность корпуса назад от послов свидетельствуют о полном нежелании действовать, брать на себя ответственность за участь Франции и принимать важные, судьбоносные решения на благо родины. За спиной членов рода Валуа стоят придворные дамы и кавалер, повернувшийся спиной к зрителям. Делегация Католической лиги, изображенная справа, состоит исключительно из мужчин. На переднем плане изображен герцог де Гиз, склонившийся в притворно низком и подобострастном поклоне-приветствии. Интересно, что сцена эта, с деревьями на заднем плане, с обеих сторон обрамлена драпировками, напоминающими раскрытый театральный занавес, преподнося происходящее как театр политических интриг.

Поставец (фрагмент) Франция, XVI — XIX вв. Массив ореха, резьба 270^156×50 см Инв. № 17-2003

А вот в центральной части поставца, слева, расположено панно со сценой убийства адмирала де Колиньи. Брак Генриха и Маргариты послужил поводом к сбору в Париже большого количества именитых протестантов. Но в городе господствовали антигугенотские настроения, и парижане, подавляющее большинство которых было католиками, нашли присутствие гугенотских лидеров неприемлемым. Ко всему прочему ненависть католиков-простолюдинов подкреплялась плохими урожаями, повышением цен на продукты, увеличением налогов. Обыкновенных горожан возмущала показная роскошь, устроенная по случаю королевской свадьбы.

Светские и духовные власти выступали против этого брака. Сам Папа Римский не благословил этот союз, а губернатор Парижа Франсуа де Монморанси (1530 — 1579), чувствуя свою неспособность удержать беспорядки, покинул город за несколько дней до свадьбы.

В этих условиях руки королевской семьи оказались развязаны. Королева-мать, замечая, что де Колиньи оказывает влияние и вызывает симпатии у её по сути своей ведомого сына Карла, решает устранить адмирала, дабы не позволить ему убедить короля поддержать протестантов в борьбе против Испании. Мудрый политик де Колиньи видел в объединении католиков и гугенотов единственную мощную альтернативу гражданской войне, назревающей во Франции, однако это рушило планы Екатерины по налаживанию мира с Испанией, против которой разрозненная Франция выступать не могла.

Первоначально в планы Валуа не входила массовая резня гугенотов, а лишь устранение ее лидеров — де Колиньи, Генриха На-вварского и его двоюродного брата принца де Конде (1552 — 1588). Однако ненависть парижан к гугенотам, а также давняя вражда семейных кланов Гизов и Колиньи спро-

воцировали массовую кровопролитную и беспощадную резню.

Сигнал к началу устранения гугенотов прозвучал с колокольни церкви Сен-Жер-мен-л’Оксеруа. Принято считать, что в набат ударили с главной сохранившейся башни, но

КЛОД МОНЕ

Церковь Сен-Жермен-л’Оксеруа 1867 г.

Национальная галерея, Берлин

это не так: католикам просигналила маленькая колокольня с южной стороны церкви.

Одним из первых в ту ночь смерть принял адмирал де Колиньи. Накануне 23 августа Парижский муниципалитет получил приказ закрыть ворота и привести в готовность городскую милицию. Первыми удар понесли гугеноты, находившиеся в Лувре. Их убивали в стенах дворца и за его пределами, отыскивая вдоль луврского рва. Протестанты, облаченные во все черное, были легкой добычей для разбушевавшихся убийц. Самого адмирала убили в Лувре, тело выбросили на ныне несуществующую улицу Бетизи, а затем в воды Сены.

На дверце поставца из Большого собрания изящных искусств ASG адмирал де Ко-линьи изображен уже лежащим мертвым у стен Лувра в окружении католиков. Над телом убитого победоносно стоит Генрих де Гиз с поднятой вверх шпагой, призывая остальных «верных» католиков к истреблению гугенотов, а также ознаменовывая этим отмщение за смерть своего отца. Некоторые из католиков продолжают смотреть в окно, из которого было выброшено тело адмирала, простирая в экзальтации руки.

На следующий день, 25 августа, на одном из парижских кладбищ зацвел сухой боярышник, в чем католики увидели знак божьего одобрения и продолжили резню, не жалея ни женщин, ни детей, ни стариков.

Париж оказался во власти разбушевавшегося плебса. В городе процветало мародерство, многие «под шумок» в хаосе решали свои личные проблемы — убивали надоевших жен, грабили соседей, разделывались с кредиторами. Солдаты и милиция, смешиваясь с простолюдинами, вышли из-под влияния короля, без разбора коля шпагами и католиков, и гугенотов. Восстание перекинулось и на другие города Франции — Лион, Орлеан, Руан, Мо, Бордо. Другие страны, в числе которых были Англия, Германия и даже Россия, высказали Франции свои опасения и недовольства в связи со сложившейся ситуацией.

Первоначально французское правительство пыталось объяснить происходящее давней враждой Гизов и Колиньи, которая переросла в вооруженный конфликт. Однако 26 августа Карл IX официально заявил, что все произошло по его приказу. Остались свидетельства современников о том, что и сам король убивал гугенотов, стреляя из окна своей резиденции. При этом в официальных объяснительных письмах, разосланных за границу, утверждалось, что король с помощью парижан подавил гугенотское восстание и покарал мятежников, при этом не отнимая у них свободы вероисповедания.

Полностью резня прекратилась лишь спустя несколько недель. Гугенотам был нанесён сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей. Генрих де Гиз чувствовал себя победителем. Именно в образе триумфатора со штандартом в руке он предстает в центральной части поставца Большого собрания изящных искусств ASG. А над ним мастер разместил изображение Венеры с яблоком, которое по трактовке близко к скульптуре «Диана с оленем» работы французского мастера Жана Гужона (ок. 1510/1520 — ок. 1563/1568). Этот скульптур работал над оформлением той самой печально известной церкви Сен-Жер-мен-л’Оксеруа, а по заказу Генриха II создал скульптурное изображение его фаворитки и вечной соперницы Екатерины Медичи -красавицы Дианы де Пуатье с оленем. Сам Гужон был протестантом и из-за гонений на приверженцев этой веры в 1560-х гг. был вынужден покинуть Париж, умерев в изгнании в Болонье.

Немногим видным предводителям гугенотов удалось выжить в Варфоломеевскую ночь. Избежал страшной участи Генрих Навварский благодаря своему

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

высокому положению и своевременному обращению в католицизм. После смерти Карла IX от туберкулеза он смог наладить отношения с его братьями Франциском Алансонским и Генрихом III, на коронации которого в Реймсе он присутствовал.

Отношения новобрачных Генриха Навварского и Маргариты Валуа не заладились с самого начала. Не испытывая чувств друг к другу, они практически не жили вместе, имея многочисленные привязанности на стороне. Генрих, заботившийся более всего о восшествии на престол, не обращал внимания на жену, а отношения с матерью и братьями у Маргариты не складывались.

После смерти Франсуа Алансон-ского Генрих Навварский фактически диктовал свои условия бездетному Генриху III. В такой ситуации в 1585 году Маргарита отправилась в Ажен — собственное католическое графство

Бюст Дианы де Пуатье Отлит по модели Жана Гужона «Диана с оленем» Продукция дома Фердинанда Барбединни Франция, XIX в. Золоченая бронза, литье, чеканка Высота 30 см БСИИ ASG Инв. № 09-4076

Поставец (фрагмент) Франция, XVI — XIX вв. Массив ореха, резьба 270^156×50 см Инв. № 17-2003

Поставец (фрагмент) Франция, XVI — XIX вв. Массив ореха, резьба 270^156×50 см Инв. № 17-2003

на юге Франции, где объявила себя членом Католической лиги и возобновила отношения с герцогом де Гизом, симпатии к которому испытывала с юности. Все это фактически означало выступление против мужа и брата. Год спустя, после провала аженской авантюры, она была взята под стражу отрядами Генриха III и отправлена в замок Юс-сон в Оверни. Здесь в качестве узницы она пробыла два месяца, поскольку герцог де Гиз выкупил ее у коменданта и сделал хозяйкой замка.

Как раз момент выкупа королевы запечатлен на правой створке поставца из собрания ASG. И вновь коленопреклоненный де Гиз у стен замка приносит к ногам своей возлюбленной Маргариты целую гору зо-

лотых монет. Королева Марго (именно так именовал свою сестру Карл IX) изображена справа сидящей в кресле, а рядом с ней стоит королева-мать. Она по старой привычке придерживает за руку свою дочь, дабы не дать ей совершить опрометчивый поступок. Екатерина всегда стремилась контролировать действия дочери, не позволяя ей иметь любовников. А поняв, что Марго ей более не подвластна, исключает ее из своего завещания и не видится с дочерью до конца своих дней.

В 1588 году Генрих де Гиз был убит по приказу короля в замке Блуа, а с ним пало и могущество дома де Гизов. Через год погибает сам Генрих III от рук фанатика Жака Клемана. Маргарита была бездетна, и на престол, согласно завещанию короля, вступает основатель династии Бурбонов -Генрих IV.

Последствия Варфоломеевской ночи были настолько же страшны, насколько и важны для политического курса Европы в XVI веке. С восшествием на престол Бурбонов начался новый виток в истории Франции, подчас не менее кровавый. Варфоломеевская ночь навсегда связала имя династии Валуа с государственным террором и расправами на почве религиозного неприятия. В сознании нескольких поколений протестантов остался неизгладимый след от жесткой несправедливости и бессмысленности массовых убийств, поскольку с помощью крайних мер за одну ночь французским католикам не удалось восстановить повсеместное господство своей веры. Не забываются события той страшной ночи и по сей день. Безжалостные убийства, а также нестандартные, очень непростые для понимания современных людей, внутрисемейные отношения рода Валуа будоражат многие поколения художников, скульпторов, писателей и режиссеров, стремящихся дать свою оценку данных событий. Не остались в стороне от этой темы и французские мастера-мебельщики XVI века, воплотив эту историю в резные панно, получившие вторую жизнь в поставце XIX столетия.

Список использованной литературы:

ВАРФОЛОМЕЕВСКАЯ НОЧЬ (Saint-Barthélemy) — массовое убийство гугенотов католиками, начавшееся в Париже в ночь на четверг 24 августа 1572 года, день Святого Варфоломея, и продолжавшееся в течение нескольких дней.

Стало примером для других городов Франции, где резня продлилась вплоть до начала октября; кульминационное событие Религиозных или Гражданских войн (1559-1598), получившее огромный политический резонанс. Жертвами Варфоломеевской ночи в Париже стали в основном дворяне, которые прибыли на свадьбу одного из своих лидеров — 19-летнего Генриха де Бурбона, короля Наваррского, первого принца крови, и его ровестницы, сестры царствующего короля Карла IX Маргариты де Валуа, — состоявшейся 17-18 августа.

Историки различают три этапа этого события. Первый связан с покушением, случившимся прямо в разгар свадебных торжеств — 22 августа — на адмирала Колиньи, который был самым влиятельным протестантом страны, членом королевского совета, и являлся инициатором идеи превращения гражданской войны во внешнюю. Долгое время историография возлагала вину за это на королеву-мать Екатерину Медичи, однако сегодня ее участие в покушении рассматривается лишь как одна из возможных версий. Вся логика действий Екатерины Медичи в предшествующее время — долгое и сложное согласование условий бракосочетания через хлопотные переговоры с матерью Генриха Наваррского Жанной д’Альбре, а также папским престолом, во имя упрочения Сен-Жерменского мира 1570 года — показывает, что королева-мать стремилась к политическому единству королевства, закрепляемому символическим актом бракосочетания гугенота и католички.

Подозрения на нее падали в том числе по причине ее открытого противодействия идее Колиньи организовать поход в Нидерланды: адмирал рассчитывал оказать помощь восставшим против испанского владычества кальвинистам под руководством принца Оранского. Королева, со своей стороны, была убеждена в военной и финансовой слабости Франции, обескровленной гражданскими потрясениями. В покушении на адмирала был заинтересованы главный внешний соперник Франции – король Испании Филипп II, и его наместник в Нидерландах герцог Альба, которые опасались реализации планов Колиньи по оказанию военной поддержки единоверцам-протестантам и потери нидерландских провинций. Личными врагами Колиньи были также герцоги Гизы, самая могущественная католическая семья Франции, которая возлагала на него ответственность за убийство герцога Франсуа де Гиза в 1563 году.

Установлено точно, что выстрел из аркебузы, повредивший руку адмирала, был произведен из дома, принадлежавшем Анне д’Эсте, герцогине Немурской, вдове Гиза, и скорее всего, сделан он был сеньором де Моревером, личным врагом Колиньи. До сих пор историки не ответили не вопрос, было ли это покушение политическим преступлением двора, недовольным усилением влияния адмирала на короля и государственные дела, или же актом кровной мести.

Второй этап связан с подготовкой и принятием решения о резне, которое, скорее всего, состоялось поздно вечером 23 августа. Также неизвестно, принял ли его Карл IX самостоятельно или же оно ему было навязано его родственниками и членами совета. Вскоре после покушения, Карл IX в сопровождении своего двора посетил раненого адмирала и пообещал ему провести расследование, «установить справедливость», прислав к нему лучшего придворного хирурга Амбруаза Паре. Гугенотское дворянство в то же время начало себя вести вызывающе, обвиняя в преступлении клан Гиз-Лотарингских и требуя возмездия. Члены семьи Гизов поспешили покинуть Париж и расположились в окрестностях.

Положение начало резко обостряться, поскольку значительное число протестантских дворян проживало непосредственно в Лувре, королевской резиденции, и в близлежащих кварталах, и двор почувствовал себя в опасности. На ужине у королевы-матери один из этих дворян (сеньор де Ла Мот-Гондрен) в ультимативной форме потребовал найти и наказать виновных. В отсутствие герцогов Гизов и Монморанси, первых баронов Франции, рассорившихся друг с другом и находящихся вне Парижа вместе со своими свитами, Екатерина Медичи оказалась в условиях, когда ситуация начала выходить из-под контроля. Угрозы гугенотов захватить короля и двор уже воплощались в Амбуазский заговор 1560 года и т.н. «сюрприз в Мо» 1567 года, когда королевская семья была вынуждена обороняться и спасаться бегством. При таких обстоятельствах королева-мать и члены Узкого совета короля не могли рисковать, очевидно, придя к мысли о нанесении превентивного удара.

Вечером 23 августа этот совет собрался в Лувре и состоял из Екатерины Медичи, герцога Анжуйского, брата короля, хранителя печатей Бирага, маршала Таванна, барона де Реца, герцога Неверского и епископа Орлеанского, по большей части итальянцев. Нам ничего не известно, каким образом принималось решение о резне, но судя по всему, ключевую роль здесь сыграл бывший воспитатель короля барон де Рец. Карл IX, 22-летний молодой человек с неустойчивой психикой, уступил общему мнению своего окружения, по легенде прознеся фразу: «Пусть убьют их всех, чтобы не осталось никого, кто мог потом попрекнуть меня!».

С целью объяснить и оправдать резню при отсутствии королевских актов, дающих на это право, юристы писали позднее, что это было сделано в условиях угрозы всему королевству, при чрезвычайных обстоятельствах, дающих королю «особые полномочия творить справедливость» (Пибрак, «Письмо Элвидию»). Король одновременно принял решение сохранить жизнь гугенотским принцам крови – королю Наваррскому и принцу де Конде, при условии принятия католической веры. После чего Екатерина Медичи приказала вызвать в Лувр городское руководство и одновременно послать за Гизами. Муниципалитету предписывалось запереть городские ворота, увести суда с Сены, вооружить городское ополчение, взяв под охрану площади, набережные, перекрестки больших улиц. Регистры Парижского муниципалитета сохранили королевский приказ: «Пусть в ближайшую ночь в каждом доме находится кто-нибудь вооруженный, с факелом наготове и белой повязкой на левой руке; и пусть в каждом доме горит свеча. Колокол Дворца правосудия подаст сигнал». Командование парижскими буржуа было доверено молодому герцогу Генриху де Гизу и его дяде герцогу Омальскому.

Третьим этапом были сами события бойни, получившей также название «кровавой парижской свадьбы». Скорее всего, резня началась одновременно в Лувре и в самом городе. Примерно в пятом часу утра Генриха Наваррского и его свиту, которая всю ночь провела в его апартаментах и не сомкнула глаз, пригласили в королевскую приемную дожидаться церемонии утреннего подъема короля (двор летом вставал рано – в пять-шесть часов утра), но по пути разлучили. Большую часть гугенотов, расквартированных в замке, собрали во внутреннем дворе, где они были зарублены швейцарцами и королевскими гвардейцами. Нескольким протестантам удалось уцелеть, в том числе благодаря королеве Наваррской, Маргарите де Валуа, которая спасла как минимум трех человек. Позднее трупы были раздеты, выставлены на обозрение и позже сброшены в реку. Король Наваррский и принц де Конде после разговора с королем были заключены под арест, причем, первый сразу же согласился сменить религию. До сих пор неизвестны намерения Екатерины Медичи в отношении Маргариты де Валуа, поскольку многое указывает на то, что королева-мать не исключала ее смерти — позднее это оправдало бы все убийства, поскольку гибель дочери Франции была бы списана на месть гугенотов. Известно также, что только Маргарита и Елизавета Австрийская, жена Карла IX, бросились в ноги королю с просьбой остановить избиения. Сам король спас от смерти нескольких дворян, а королева-мать — свою подругу герцогиню д’Юзес и ее мужа.

Видимо, чуть ранее погиб адмирал Колиньи, убитый подручными герцога де Гиза в его присутствии: позже его тело было изуродовано толпой и повешено на Монфоконе. Сигнал о начале массовой резни в городе первым подал колокол церкви Сен-Жермен-л’Оксерруа, расположенной возле Лувра, подхваченный колоколами других церквей, поскольку королева-мать опасалась, что звон колокола Дворца правосудия не будет услышан. По замыслу Екатерины Медичи и ее окружения, погибнуть должны были прежде всего военные капитаны протестантов, список которых даже успели составить в Лувре, однако очень скоро избиение перекинулось на всех гугенотов, приехавших или проживающих в Париже, — мужчин, женщин и детей, без различия сословий и рангов. У запертых в городских стенах гугенотов не было никаких шансов остаться в живых: раздетые тела, часто со вспоротыми животами (считалось, что гугенотская религия имеет некую внутреннюю субстанцию, существующую в организме человека) сбрасывались в Сену, дома их грабились и сжигались. Вдохновляемые католическими проповедниками, исполненные эсхатологических настроений, парижане были убеждены, что благодаря своим действиям они избавляют город от участи Содома и Гоморры и одновременно спасают свои души. Неожиданным чудом, посланным как знак благословления небес, стало цветение засохшего ранее боярышника, который увидели на кладбище Невинноубиенных утром 24 августа. В столице резня не прекращалась в течение недели, вплоть до 30/31 августа, несмотря на то, что уже 24 августа король приказал остановить избиения, которые постепенно распространялись на иностранцев – итальянцев и немцев, и фактически заперли короля и двор в Лувре. Карл IX мог опираться только на авторитет герцога де Гиза, который по его распоряжению обеспечил безопасность дома английского посла Ф. Уолсингема, в котором укрылись многие протестанты. В отеле Гизов обрела безопасность также гугенотка Рене Французская, герцогиня Феррарская, двоюродная бабушка короля и родная бабушка самого герцога де Гиза, и ее окружение. 26 августа на торжественном заседании Парижского парламента – высшей судебной инстанции Франции, король объявил себя ответственным за все решения по организации Варфоломеевской ночи. Примерное число погибших в Париже составило 2-3 тысячи человек.

Известия о парижских событиях быстро распространились по стране и спровоцировали резню в других городах — Ла Шарите (24 августа), Мо (25-26), Бурже (26 августа и 11 сентября), Орлеане (26-27), Анжере (28-29), Лионе (31 августа — 2 сентября), Руане (17-20 сентября) Бордо и Тулузе (3 октября) и др. Всего там погибло не менее десяти тысяч человек. По отношению к католическому разгулу, за редким исключением, власти этих городов занимали либо поощрительную, либо нейтральную позицию.

Французский двор колебался при официальном определении причин случившегося, и поначалу королевский циркуляр, направленный в провинции губернаторам и наместникам, представил парижскую резню как следствие ссоры семей Колиньи-Шатильонов и Гиз-Лотарингских, однако вскоре принял иную версию, представив все как масштабный заговор гугенотов во главе с адмиралом и его сподвижниками. Папа Григорий XIII по случаю событий Варфоломеевской ночи приказал служить благодарственный молебен Te Deum и выпустить памятную медаль, а испанский и португальский короли направили Карлу IX свои поздравления. Протестантка Елизавета I Английская, принявшая французского посла в подчеркнуто траурном облачении, вместе с тем предпочла не предпринимать никаких враждебных действий в отношении Франции. Известна также реакция Ивана IV Грозного, который осудил парижские убийства в письме к императору Максимилиану II Габсбургу.

События Варфоломеевской ночи избавили католиков от эсхатологического напряжения, а гугенотов – от иллюзий, что существует возможность сосуществования с католиками в рамках одной общины и свободного отправления обоих культов. Началась очевидная политизация и деконфессионализация конфликта. Франция четко разделилась на два лагеря, причем, на юге страны возникла настоящая конфедерация гугенотских городов, не признающая королевскую администрацию. Авторитет королевской власти заметно пошатнулся, поскольку началась борьба не за влияние на короля, как было раньше, а против него. Корона, со своей стороны, перестала искать мирного компромисса с гугенотами. Сен-Жерменский мирный эдикт 1570 года был отменен. Король Наваррский в торжественной обстановке отрекся от протестантизма, оставаясь луврским заложником вплоть до февраля 1576 г., когда ему удалось бежать и позднее возглавить гугенотское движение. В 1572 году многие протестанты эмигрировали из Франции в Женеву, Германию, Англию, Нидерланды и северные страны. Столицей французских гугенотов на долгие годы стала Ла-Рошель, которая будет подчинена короне только при Людовике XIII и Ришелье в 1628 году. Все попытки Карла IX захватить город в привели только к новой, Четвертой гражданской войне 1572-1573 годов. События и последствия Варфоломеевской ночи. резко обострили болезнь короля — туберкулез, от которого он скончался два года спустя.

Варфоломеевская ночь дала стимул появлению многообразной политической полемики, ставшей благодатной почвой для многочисленных католических и гугенотских сочинений (Жана Бодена, Ф. дю Плесси-Морне, монархомахов-тираноборцев) о природе и сущности публичной власти, зачастую нацеленных против королевской особы, двора и членов королевской семьи. Так, Екатерина Медичи обвинялась в том, что задумала Варфоломеевскую ночь еще во время встречи с герцогом Альбой в Байонне в 1565 году. Вместе с тем одним из итогов стало появление политического объединения умеренных католиков — т.н. «недовольных» или «политиков», во главе с младшим братом короля герцогом Алансонским, стремящихся политическими методами урегулировать религиозный конфликт, в т.ч. путем создания органов управления и представительных институтов (Генеральных штатов) на межконфессиональной основе и предоставления государственных должностей в равной мере как католикам, так и гугенотам. Именно «политики» в дальнейшем приведут к власти Генриха Наваррского, став его главной политической опорой в деле замирения французского королевства.

Исторические источники: