Позитивное восприятие жизни

Новосибирский Государственный Технический Университет

Факультет Гуманитарного Образования

Кафедра ПиП

Реферат

Позитивное восприятие мира как свобода выбора

Выполнила: Шелест А.В. П-72

Проверила: Кадетова Е.Б.

Новосибирск, 2009

Оглавление

Введение

Позитивное восприятие мира в религии

Отличие позитивного мышления от аффирмаций и настроя

Избавление от стрессоров

Аутогенная тренировка как способ снятия психоэмоционального напряжения

Заключение

Введение

«Позитивное мировосприятие и четкое

определение цели –

начало всех человеческих достижений!»

Наполеон Хилл

Выбор- это не иллюзия. И, слава Богу, что он подарил нам такую великую возможность — Выбор. Свободу выбора — от идеалов до построения собственной жизни.

С одной стороны, это вроде легко — воспринимать жизнь с точки зрения оптимиста, все воспринимать позитивно, а с другой стороны — при нашей жизни, когда столько проблем и всяческих неприятностей — сделать это довольно сложно. Начнем с того, что все события в мире сами по себе нейтральны и не окрашены ни какими эмоциями. Это каждый человек придает им отрицательный или положительный (или оставляет нейтральный) оттенок.

Например, поскользнулся человек и упал, если это в кинокомедии, то смешно — позитивное восприятие, если это вы упали — то больно, отрицательное восприятие, а возможно вы на улице прошли мимо и особенно не обратили внимание на этот случай — нейтральное восприятие. То есть мы сами, наш мозг, дает оценку событиям. Причем чаще он, мозг, как бы без нашего участия это делает — выплескиваются эмоции. А если попробовать контролировать свои чувства — это не легко, и не всегда, особенно по началу, удается. Но если стараться, то результаты точно будут. Причем самое трудное — не только внешне не высказывать отрицательные эмоции, а действительно верить, что все отлично (ну или нейтрально).

Как же при этом нам воспринимать неудачи и неприятности, которые встречаются на каждом шагу. К неудачам необходимо относится как к уроку, на пути к достижению цели. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Наполеон Хилл: » Неудачи учат нас, а не ставят перед нами заграждения… В каждом отрицательном моменте заложены семена столь же существенных положительных моментов… Всего лишь одна, но хорошая идея, подкрепленная действием, способна обратить неудачу в успех. Ваши ошибки — это не Вы».

В конце ХХ века у американских психологов существовала гипотеза о том, что качество жизни человека, а это и уровень доходов, и карьерные достижения, и создание крепкой семьи — определяется, в первую очередь, уровнем развития интеллекта. Но результаты исследований эту гипотезу не подтвердили. Оказалось, что в целом продолжительность и качество жизни связаны с такими чертами человека, как оптимизм и жизнерадостность. И именно эти качества определяют состояние здоровья человека, ведь большинство наших болезней носит именно психосоматический характер, т.е. состояние здоровья наших органов и систем напрямую зависит от нашей нервной системы, от нашего отношения к болезням вообще и своему организму в частности.

Современная наука говорит нам как факт, что наш мир — не что иное, как проектирование или зеркальное отображение Вашего внутреннего мира. Есть принцип во вселенной, которая заявляет, что для того, чтобы что-то новое жило, кое-что сначала должно умереть. Смерть и жизнь — два противоположных полюса.

Элен Keller сказала, что каждый раз, когда дверь закрывается, новая дверь, открывается, но, к сожалению у нас есть только ограниченное количество внимания. Так, если мы даем свою полную энергию и внимание к закрытой двери, мы пропускаем все открытые двери вокруг нас. Это внимание важно в создании жизни. У большинства из нас дефицит внимания когда дело доходит до вещей, которых мы желаем и заслуживаем, и излишек внимания когда дело доходит до вещей, которые мы не хотим.

Получается, это — вопрос дисциплинирования того мускула внимания и использования этого и использования этого в наших интересах

Позитивное восприятие мира в религии

О позитивном мышлении писали наши современники, и те, кто жил намного раньше нас. Такие способы жизни, как христианство, буддизм и суфизм, учат человека ориентироваться в жизни на что-то хорошее, на что-то позитивное.

Умение позитивно мыслить и говорить — это большой труд. Правда, интересный и увлекательный, но труд.

В июне этого года в Москву прибыл глава одной из основных тибетских буддийских школ – школы Карма Кагью – Кармапа 17 – й Тринле Тхайе Дордже. Он призвал тысячи россиян, пришедших на встречу с ним в Москве, внимательно следить за тем, чтобы мысли, слова и действия всегда были позитивными, и отметил, что в этом — ключ к счастью.

«Буддизм — это руководство, метод, чтобы всегда сохранять очень позитивный подход», — сказал Тринле Тхайе Дордже.

По его словам, суть метода — в том, чтобы придерживаться позитивного взгляда на само существование, «постоянно поддерживать сознание и внимательно следить за тем, что мы думаем, говорим и делаем».

«Обычно, если человек не позитивно смотрит на свою жизнь, возникают различные путаницы», — добавил Кармапа.

Именно из-за невнимательности человеком завладевают эмоции, которые отнюдь не являются его «подлинной природой». Дхарма (учение Будды) дает возможность увидеть это.

«Дхарма помогает изменить отношение к жизни с пессимистического на позитивное, дает надежду на радость в любой ситуации», — отметил глава Карма Кагью.

Для выработки и сохранения позитивного отношения к жизни Тринле Тхайе Дордже посоветовал использовать следующий подход: «Каждая ситуация — это наилучшая ситуация. Каждый человек, каждое обстоятельство — могут быть учителями». Кармапа сравнил это с понятием «крещения огнем» (боевого крещения).

Отвечая на вопрос об осознанности и внимательности, учитель назвал последнюю «ключом к здоровой и счастливой жизни».

При отсутствии внимательности человек, согласно буддийскому учению, начинает совершать ошибки. Пусть эти ошибки мелкие, но они накапливаются и могут сформировать соответствующую привычку. Тогда спустя какое-то время это накопление «берет над нами верх», и когда-то ошибка становится очень большой.

По его словам, если человек понимает, что совершил ошибку, не стоит впадать в депрессию, а надо «учиться на ошибках и радоваться тому правильному, что делаешь».

«Главное — применять этот метод каждый день. И в конце концов это становится очень хорошей привычкой», — добавил Кармапа.

«В этой восхитительной, но короткой жизни надо постараться успокоиться, жить в гармонии. И лучший способ достичь этого — проявлять безграничное сочувствие и любящую доброту», — убежден Кармапа.

Говоря о том, как сочетать имеющее место в мире страдание и позитивное восприятие, Кармапа подчеркнул, что в буддизме «речь не идет о кромешном страдании», и «не для всех жизнь полна страдания и боли». «Если человек чрезвычайно ленив и отвлечен и не понимает природу жизни, тогда поучения, говорящие о страдании как природе сансары (цепи перерождений), становятся полезными. Но это не означает, что этот метод нужно применять ко всем», — добавил Тринле Тхайе Дордже.

По его словам, человек может «воспринимать так много всего физически и ментально» в результате пожеланий. «Желание — это нечто очень мощное. Поэтому в дхарме, данной Буддой, подчеркивается важность желаний. Если мы неуклонно делаем позитивные пожелания для себя и других, наше переживание ума и материи меняется к лучшему, и для себя, и для других», — пояснил Кармапа.

Он убежден, что если раз за разом человек желает «стать добрым, щедрым, мудрым», то «в конце концов, эти пожелания обретают форму, привычки меняются».

В чем отличие позитивного мышления от аффирмаций и настроя?

Как правило, позитивное убеждение (аффирмация) и позитивный настрой связаны с тем, чтобы убеждать самого себя, эффективно распоряжаться своим временем и быстрей достигать намеченных целей. Этими приемами широко пользуются в бизнесе и повседневной жизни, их легче осваивать и пользоваться, потому что позитивный настрой, аффирмации связаны с процессами и действиями.

К позитивному мышлению больше подходит такое определение как способ жизни, это уже наша жизненная позиция

Согласно последним исследованиям английских ученых, существуют модификации гена, который отвечает за транспортацию гормона серотонина и влияет на приверженность человека к восприятию позитивных или негативных аспектов окружающего мира.

Те, у кого этот ген более «длинный», обычно оптимисты, люди с «коротким»геном склонны к пессимизму.

Недавно ученые открыли, что гены — это энергоинформационные образования, которые могут менять свою структуру в связи с изменениями энергоинформационного потока своего владельца. И если задача гена — переносить наработки предыдущих поколений потомству, то вполне логично, что гены могут менять свою форму и структуру. Из этого можно сделать, исключительно приятный вывод – меняя привычки, образ мыслей, человек не только улучшает свою жизнь, но и передает эти наработки через гены своим детям.

Избавление от стрессоров

Как же избавится от стрессоров, которые мешают нам позитивно воспринимать мир?

Для нейтрализации стрессоров важно выйти за рамки проблемы и определить, в каком направлении вам следует двигаться – то есть вместо стратегии «Бегство ОТ…» применить стратегию «Движение К…». Например вместо пустых переживаний типа «Ах, ну почему она меня не любит?» или «За что мне такое несчастье?» следует переформулировать проблему в вопрос «Что я должен предпринять, для того, чтобы она меня полюбила?» или «Что мне нужно от этой жизни, чтобы я чувствовал себя счастливым?».

ТИПЫ СТРЕССОРОВ

СПОСОБЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ

Стрессоры, которые нам неподвластны

МЫШЕЧНАЯ РЕЛАКСАЦИЯ

ГЛУБОКОЕ ДЫХАНИЕ

ВИЗУАЛИЗАЦИЯ

РЕФРЕЙМИНГ

Прогулки на свежем воздухе

Сон

Вкусная еда

Секс

Стрессоры, на которые мы можем непосредственно влиять

ПОИСК ПОДХОДЯЩИХ РЕСУРСОВ

ПОСТАНОВКА АДЕКВАТНЫХ ЦЕЛЕЙ

ТРЕНИНГ СОЦИАЛЬНЫХ НАВЫКОВ (общения и др.)

ТРЕНИНГ УВЕРЕННОСТИ В СЕБЕ

ТРЕНИНГ УПРАВЛЕНИЯ ВРЕМЕНЕМ

Анализ причин и выводы на будущее

Тренировка соответствующих качеств

Советы и помощь близких людей

Настойчивость

Стрессоры, которые вызывают стресс только из-за нашей интерпретации.

РЕФРЕЙМИНГ

НАВЫКИ ПОЗИТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ

ИЗМЕНЕНИЕ НЕАДЕКВАТНЫХ УБЕЖДЕНИЙ

НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫХ МЫСЛЕЙ

Развитие оптимистических взглядов

Юмор

Равнодушие

Аутогенная тренировка как способ снятия психоэмоционального напряжения

Истоки аутогенной тренировки восходят к практике индийский йогов, которые могли при помощи самовнушения влиять на многие психические и физиологические процессы своего организма. В настоящее время признано, что аутогенная тренировка (АТ) является достаточно эффективным приемом коррекции психоэмоционального напряжения ( Лобзин В.С., Решетников М.М., 1986; Свядощ А.М., 1997; Щербатых Ю.В. 1998). В основе АТ лежит самовнушение, которое способно оказывать огромное влияние на психические и вегетативные процессы в организме, в том числе — на не поддающиеся произвольной сознательной регуляции. Механизмы происходящих при этом явлений пока остаются неясными, а созданная еще в начале века «периферическая теория эмоций» Джеймса — Ланге до сих пор сохраняет свое значение для понимания процессов, связывающих наши мысли и наше тело. Согласно этой гипотезе, каждому физиологическому состоянию организма соответствует определенное состояние сознания, причем влияние этих состояний зеркально взаимообразно. Из парадоксального на первый взгляд утверждения У.Джеймса «мы плачем не потому, что нам плохо, а нам плохо, потому, что мы плачем» вытекает достаточно подтвержденный на практике эмпирический вывод. Если у человека плохое настроение, печаль и горе, то ему очень трудно усилием воли заставить себя испытывать радость или хотя бы умиротворение. Но если он изобразит на лице улыбку и удержит это выражение в течение пары минут, то его эмоции автоматически изменятся и сдвинутся в позитивную сторону.

Многочисленные исследования установили, что если усилием воли, во-первых, изменить характер возбуждения скелетной мускулатуры, сделав его соответствующим другой эмоции, а, во-вторых, изменить свои мысли, сделав допущение, что нужная эмоция уже имеется в организме, то вероятность возникновения искомой эмоции резко возрастет. Примером первого из вышеназванных подходов по воздействию на собственное тело может служить метод Джекобсон, а образцом второго способа — метод Е. Куэ.

В основе метода, предложенного Джекобсоном, лежит представление о том, что между мозгом и скелетными мышцами существует тесная взаимосвязь, при которой психическое напряжение тут же отражается в виде повышенного тонуса мускулатуры, а напряжение мышц усиливает эмоциональное напряжение. По мнению Джекобсона образующийся при этом порочный круг можно разорвать только с «периферического конца», то есть путем специальных упражнений, направленных на полное расслабление скелетной мускулатуры. Исходя из этого, автором была разработана техника произвольного расслабления мышц при аффективных состояниях (страх, тревога, смущение и т. д.), что способствовало снятию эмоциональной напряженности, а так же использовалось для предупреждения возникновения -8-

этих состояний. А. Свядощ рекомендует использовать данный метод в качестве симптоматического средства при тревожных состояниях, неврозе тревожного ожидания, неврозе страха и различных фобиях.

В отличие от метода мышечной релаксации, в котором имеет место косвенное влияние мышц на сознание человека, предложенный более ста лет назад метод Куэ предполагает прямое воздействие на настроение и эмоции человека путем сознательного формирования соответствующих мысленных образов. Для этого человек должен представить, что зачатки нужной эмоции (спокойствия, радости и т. д.) уже есть в организме и внушать себе, что сила этих чувств постепенно нарастает. В принципе, достаточно несколько десятков раз повторить фразу «Я чувствую себя хорошо», сопровождая эти слова яркими и детальными представлениями, как бывает вам хорошо, чтобы ваше состояние на самом деле улучшилось. Куэ рекомендовал делать подобные упражнения дважды в день – утром (сразу после пробуждения) и вечером (перед засыпаением).

В 30-х годах нашего века J. Schultz, проинтегрировав опыт как западной, так и восточной психотерапии (в частности, систему йогов), создал свое направление самовнушения, назвав его аутогенной тренировкой. Упражнения АТ по Шульцу разделяются на две ступени — начальную и высшую. В начальную ступень входят 6 упражнений, благодаря которым можно научиться произвольно влиять на ряд процессов организма, в норме не подчиняющихся сознательному контролю. Итогом этого этапа АТ является умение вызывать ощущение тяжести и тепла в конечностях, регулировать ритм сердечной деятельности и дыхания, вызывать ощущение тепла в области солнечного сплетения и прохлады в области лба. На высшей ступени АТ больные учатся вызывать у себя «особые душевные состояния» Пациенты, осваивающие классический вариант АТ, на данном этапе последовательно учатся способности ярко представлять перед внутренним взором какой-нибудь цвет, затем заданный объект, и, наконец, представлять себе образы абстрактных понятий («красоты», «счастья», «справедливости» и т. п.). В заключение, занимающиеся АТ, находясь в состоянии глубокого погружения, задают себе вопросы типа «В чем смысл работы?», получая ответ на них в виде зрительных образов. В дальнейшем метод аутогенной тренировки широко применялся различными психотерапевтами и был значительно модифицирован в соответствии с прикладными задачами.

Заключение

Необходимо постоянно развивать позитивное мышление. Позитивное восприятие действительности означает, что мы должны направить свои усилия на решение стоящих перед нами проблем, а не сетовать по поводу их существования. Победитель «вгрызается» в проблему, тогда как неудачник всячески старается ее обойти, но постоянно на нее наталкивается. Есть только два типа проблем: проблемы, которые мы в состоянии решить, и проблемы, с которыми мы ничего поделать не можем. Позитивное мышление предполагает отказ от бесплодных сетований по поводу надуманных и еще не существующих трудностей. Тем более непродуктивно завидовать другим — лучше радоваться их продвижению и просить у них советов, как нам добиться успеха в своей деятельности.

Позитивное мировосприятие

В одно окно смотрели двое.
Один увидел дождь и грязь,
другой – листвы зеленой вязь,
весну и небо голубое!
В одно окно смотрели двое…
Н. И. Козлов

Позитивное мировосприятие – восприятие мира преимущественно сквозь позитивную установку, в светлых и ярких тонах, привычка замечать во всем хорошее.

Выйдя из квартиры, один огорчится тому, что стена подъезда опять расписана, а другой обрадуется, что лифт открылся по первому же нажатию кнопки. Оба этих человека живут в одном и том же мире, но каждый из них сам выбирает, что ему видеть.

Как проявление позитивной установки позитивное мировосприятие обычно связано и с соответствующим отношением к людям – доверием и доброжелательностью. Позитивное мировосприятие в нашей культуре не очень принято, однако развивать его определенно стоит.

К сожалению, позитивное мировосприятие не всегда достаточно реалистично. Люди с самой стойкой (и неадекватной) позитивной установкой – это лудоманы (игроки, подсевшие на игровые автоматы). Они уверены, что им обязательно повезет, и на этом основании просаживают последние деньги. Такое нереалистичное позитивное мировосприятие характерно для человека-ребенка. У взрослого человека (см. гл. 5, разд. «Взрослый человек») оно реалистично.

Шкала эмоциональных тонов

Люди – друзья или враги? Мир дружествен или враждебен? Ответы на эти вопросы составляют важнейшую часть любого мировоззрения.

Шкала эмоциональных тонов – используемый в синтон-подходе (см. гл. 18, разд. «Конкретные подходы практической психологии») наглядный и интуитивно-понятный инструмент характеристики мировосприятия человека. В зависимости от того, насколько большим и сильным (или маленьким и слабым) чувствует себя человек, он воспринимает мир в пяти основных картинках по шкале эмоциональных тонов – как прекрасный, дружественный, обычный, враждебный или страшный.

Прекрасный, сияющий, любящий нас мир – это состояние и переживание по поводу мира, в котором мы живем. Распространено мнение, что такое состояние не может длиться долго, поскольку человеку и его душе требуется разнообразие. Это, к счастью, миф, ошибка обыденного сознания. Она заключается не в том, что людям нужно разнообразие (тут все верно), а в непонимании, что состояние «Мир прекрасен» вовсе не однообразно.

Внутри него множество разнообразных эмоций со множеством оттенков: азарт, кураж, драйв, вдохновение, воодушевление, энтузиазм, энергичный интерес, интерес и детское любопытство, радостное возмущение, любование и восхищение, бодрая уверенность, теплая доброжелательность, спокойная умиротворенность, внимательная забота и живая сосредоточенность, а главное, вечером очень хочется скорее проснуться поутру – всё это грани удивительного светлого мира.

Дружественный мир – тот, в котором люди и жизнь в целом дружелюбные. Для человека, видящего мир таким, незнакомец – это друг, который об этом еще не знает. Ему можно улыбнуться, с ним можно познакомиться, ему можно поверить. Человек человеку друг. В дружелюбном мире в драку не лезут, а тепло интересуются, устанавливают контакт, завязывают знакомство. Согревают искренней улыбкой и поддерживают добрыми словами.

Здесь изначально о человеке думают хорошо. Врагов тут нет, плохих людей мало или даже нет совсем. Ценности мира – доверие, позитивное отношение к людям и окружающей среде в целом. Если случаются перемены – это к лучшему. Дружественный мир – тот, где есть друзья и возможности. Может быть, нет любви, но есть гармония. Частая обратная сторона видения мира как дружественного – наивное, детское, романтическое мышление.

Эмоции и эмоциональные состояния, характерные для дружественного мира, – радость, интерес, веселье. В этом состоянии мир уже не прекрасен, но еще и не обычен. Это мир светлый и неопасный, милый и теплый.

Обычный мир – серый мир. Его нельзя назвать враждебным, но и дружественным тоже. Пустой мир, в котором нет ни врагов, ни друзей. В какую сторону повернется эта пустота?

Враждебный мир – тот, с которым нужно воевать. Своих людей мало, врагов много. Здесь изначально человек человеку волк. «Пока кто-то не зарекомендовал себя с лучшей стороны, не подпускаем его близко. А когда он это сделает, тоже не подпустим, потому что он наверняка втирается в доверие, чтобы узнать наши больные точки». Поселенцы такого мира боятся манипуляций от всех, даже от близких людей. Любые перемены страшны. Этот мир темный и опасный, здесь можно только воевать. Или бояться, если воевать не получается.

Незнакомый человек во враждебном мире – враг до тех пор, пока не доказал обратного. От него нужно защищаться, а лучше самому напасть первым. Ударить словом, недоверием, холодностью. Во враждебном мире, полном опасностей, свой человек защитит, а чужой – нет. Свой для нас всегда хороший, а чужой – если не враг, то по крайней мере внушает опасения. Со своим мы сотрудничаем и дружим, от чужого держимся на расстоянии.

Страшный мир для его жителя – темный и огромный. Во враждебном мире еще можно драться, есть шанс хоть на какое-то время стать победителем, а здесь – нет. «Мир заведомо больше и сильнее меня, я маленький, слабый и беспомощный». Он страшен и пуст, потому что нет друзей, тебя никто не поддержит.

Эмоции и эмоциональные состояния, характерные для страшного мира, – страх, горе, ужас, отчаяние, апатия, уныние.

«Мир страшен» – установка, закрывающая ворота в светлый мир. Убеждение, гасящее глаза у обитателей страшного мира. Внушение, которое подхватывают уставшие и отчаявшиеся из враждебного мира.

Прямого соответствия между той или иной эмоцией (чувством, состоянием) и картиной мира нет, многие эмоции и эмоциональные состояния могут быть смешанными, относиться одновременно к разным мирам.

Похоже, человек сам решает, в каком мире он находится, а его эмоции и чувства – только одно из обстоятельств. Люди – как дети, и они относятся к миру так, как в детстве к своим родителям. Они склонны называть мир враждебным, если он у них что-то отнял, а если привыкли бояться и не приучены преодолевать трудности, начинают плакать, что мир страшен.

Для оценки эмоционального состояния (понятие, объединяющее настроения, внутренние чувства, влечения, желания, аффекты и эмоции) и степени душевного благополучия человека используется шкала тонов. Чем выше эмоциональный тон, тем более человек благополучен и успешен. Чем тон ниже, тем более он неуверен в себе и подвержен фобиям (см. гл. 19, разд. «Проблемные психические состояния»).

Если у вас есть выбор, едва ли стоит связываться с людьми, у которых эмоциональный тон существенно ниже вашего. Если для вас мир дружествен, не надо создавать семью с человеком, установка которого – «мир враждебен». Если вы руководитель, то скорее всего не будете брать на работу сотрудников с низким эмоциональным тоном, которые везде видят врагов, никому не доверяют, всегда оправдываются и всего боятся.

Все дети рождаются в ярком позитивном мире: вокруг столько всего нового, классного, непознанного! Большинство пожилых людей воспринимают мир как враждебный, а то и страшный (см. гл. 3, разд. «Характер»).

Можно ли изменить эту закономерность и поддерживать высокий эмоциональный тон в течение всей жизни? Да, можно.

Можно ли поднимать окружающих людей по шкале эмоциональных тонов? Да, если они этого хотят или хотя бы не сопротивляются. Самый простой способ – поместить человека в окружение светлых и бодрых людей, например пригласить в тренинг-центр «Синтон». Однако нужно учесть, что человек с установкой «мир враждебен» компании с активным дружественным и позитивным настроем воспринимает тяжело, ему это внутренне не близко, и подобные отношения ему могут казаться неискренними. Есть определенные правила, как поднимать низкий эмоциональный тон.

Резкий подъем по шкале эмоциональных тонов обычно не работает, и позитив, слишком контрастирующий с состоянием собеседников, может сильно раздражать. Лучше работает постепенное перемещение от минуса к плюсу, поэтому главное правило: двигаться маленькими шажками, постепенно. Если близкий вам человек на кого-то злится или обижен, лучше реагировать на это нейтрально, но дать ему возможность проговорить свои эмоции. Когда ему станет легче, переключите его на беспокоящий вас вопрос, который отвлечет его от переживания обиды. Ваше беспокойство окажется ступенькой, откуда можно будет делать следующие шажки к спокойному размышлению, а потом и к юмору, и к радости.

Состояние человека будет меняться быстрее и надежнее, если параллельно с этими действиями вы сможете поменять и его физическое окружение: поднять его, если он сидит, повернуть к окну, если он уткнулся в угол, перейти с ним в другую комнату или вывести его на улицу. Лучше всего вместе погулять: это народное средство является одним из лучших лекарств от длящейся злости, расстройств и депрессии.

Будьте счастливы!

Есть ли предписание более парадоксальное, более ужасное,

при всей кажущейся доброжелательности?

Трудно выполнить столь беспредметный наказ.

Ибо как узнать, счастлив ли ты?

Паскаль Брюкнер («Вечная эйфория. Эссе о принудительном счастье»)

Надежда на благополучную и счастливую жизнь и стремление к ней были свойственны людям во все времена. Однако в современном обществе стремление к счастью стало приобретать угрожающие размеры, все более срастаясь с потребностью контролировать собственную жизнь. Прогресс, развивающийся ошеломительными темпами, сблизивший континенты, превративший мечту в норму, создал иллюзию власти и над внутренним миром человека. Общество потребления с его бесконечно растущим предложением разнообразных благ нуждается в неудовлетворенном субъекте, в сознании которого идея благополучной жизни все больше связывается с внешними знаками. Тому же способствует и рекламная индустрия, блестяще использующая базовые человеческие потребности в счастье, любви и благополучии для продвижения товаров и услуг.

В результате человек оказывается в сложнейшей и часто плохо рефлексируемой им ситуации: с одной стороны – он стремится к свободе, счастью, хочет жить, соотносясь с собственными потребностями, ценностями и смыслами, с другой стороны – он должен контролировать свою жизнь, обеспечивать ее благополучие, которое напрямую связано с наращиванием личностного потенциала, необходимого для поддержания ее уровня. С одной стороны – счастье, свобода, следование себе, с другой – успешность, благополучие и комфорт.

Эта непростая коллизия нашла отражение в молодом, стремительно развивающемся направлении «позитивная психология». Одни исследователи считают родоначальником этого направления Эмиля Куэ, показавшего эффективность самовнушения, другие ссылаются на Огюста Конта, использовавшего «позитивность» не только как собственно научный принцип, но и как нравственный идеал. Можно также вспомнить труды Нормана Винсента Пила о «позитивном мышлении», некоторые относят к родоначальникам направления даже Л.С. Выготского и его культурно-историческую психологию (Шапиро, 2005).

Фундаментальной установкой современной позитивной психологии и ее лидеров (М. Селигман, И. Бонивелл, М. Чиксентмихайи) является позитивный потенциал человека, а целью – обеспечение оптимального функционирования, ведущего к благополучному существованию и расцвету личностных и творческих способностей. Противопоставляя свои установки негативу неврозов, аномалий и дефектов, позитивная психология главный фокус внимания сосредоточивает на созидающих, сильных сторонах личности: «позитивных качествах» (Seligman, Csikszentmihalyi, 2000, с. 5), актуализации «реальных ресурсов» (Seligman, 2002), «позитивных черт и добродетелей» (Seligman, 2003), формировании «счастливой и благополучной жизни» (Seligman, 2011). Этим, безусловно, не исчерпывается круг проблем, стоящих перед позитивной психологией, однако их перечисление позволяет увидеть масштаб поставленных задач. Возможно, именно с этим размахом, а также нарастанием интереса в обществе к «позитивным» аспектам жизни, связана невероятная популярность, можно сказать, взрыв интереса к этому направлению.

Как уже отмечено выше, в сознании современного человека сформирован, нормирован желаемый образ – быть творческим, счастливым, энергичным, общительным, успешным, эффективным, здоровым. Мы сознательно перечислили атрибуты «позитивного» образа жизни так же бессистемно и спутанно, как они представлены в сознании многих людей. Но очевидна необходимость более внятного и точного разведения уровней и задач. Эту проблему осознают и представители позитивного направления, разрабатывая в последнее время метапсихологический уровень исследуемых проблем (Linley et al., 2006). Очевидно, что такие понятия, как «счастье» и «успешность», «творчество» и «эффективность», не рядоположны. Они, безусловно, желанны и необходимы любому нормальному человеку, однако служат разным целям и решают разные смысловые задачи личности.

Выделим сначала некий инструментальный пласт, представленный понятиями «успешность», «уверенность в себе», «эффективность», «коммуникативность», «оптимизм», которые действительно зависят от умения человека настроиться на позитивный лад, сфокусировать внимание на положительных аспектах деятельности, на своих собственных способностях и возможностях в противовес пессимистическому взгляду на себя и действительность. Доказательств значимости такого оптимистического, позитивного взгляда на жизнь и порождаемого им жизненного ресурса не требуется, он говорит сам за себя, как в практической деятельности, так и в психотерапевтической практике, а тем более в простой обыденной жизни, в которой стакан, на половину полный, значительно лучше, чем стакан, на половину пустой.

Однако существуют высшие, экзистенциальные понятия, такие как «счастье», «мудрость», «духовность», «любовь», которые также рассматриваются в рамках «позитивного» мировоззрения и относительно которых предполагается, что определенные усилия и «позитивный» фокус внимания обеспечивают движение в сторону развития этих состояний. Но что есть эти состояния? Уместно ли утверждать, что они субъективно переживаются как сугубо «позитивные»? Или все же в них присутствует «негативный» компонент?

В последние годы позитивные психологи постепенно разворачиваются в сторону поиска «позитивного ресурса», содержащегося в негативных состояниях (King, 2011). Хотелось бы подчеркнуть, что соприкасаясь с экзистенциальными переживаниями, нам вряд ли удастся расчленить их на «позитивные» и «негативные» составляющие. Скорее можно сказать, что эти сложные чувства выражают глубинную антиномичность жизни, не разложимую на «хорошее» и «плохое». Возьмем самый простой пример: любовь родителя к ребенку. Сколько в ней присутствует безусловной радости, счастья от соприкосновения с реальностью жизни и развития малыша, но и сколько тревоги при мысли о его будущем, сколько грусти в осознании того, что рано или поздно придется отпустить повзрослевшего ребенка в мир, где закончится власть родителей, и их любовь не сможет уберечь его от возможных бед и испытаний.

Что остается? Строго говоря, здесь можно выделить две стратегии. Одна состоит в определенном уходе от негативной части переживания. Это вполне понятно с психологической точки зрения: негативные аспекты эмоционально задевают, тревожат нас, причиняют боль, лишают покоя. Человек пытается справиться с нарастающим напряжением, отсекая эту негативную часть, и, как скажет любой практический психолог – вытесняет негативные аспекты переживания в бессознательную область психики. Сознание же его удерживает некую усеченную картину реальности, редуцируя эмоциональное напряжение до приемлемого уровня.

Однако полностью нейтрализовать негативные компоненты невозможно. И тогда человек переносит фокус внимания «во вне», наполняет свою жизнь и жизнь своей семьи многочисленными внешними атрибутами, фиксируя внимание на позитивных аспектах, осуществляя при этом титанические усилия по созданию иллюзии счастья и благоденствия. Причем его вера в эту иллюзию будет эквивалентна положенным в основание данного воздушного замка усилиям. Стоит ли подробно останавливаться на том, что известно любому практику: такая стратегия может привести человека в лучшем случае в кабинет психотерапевта, в худшем – толкнуть в депрессию, невроз, психосоматические расстройства и тому подобное.

Другая стратегия состоит в принятии полноты отношений, в которых кроме радости любви, счастья соприсутствия, готовности жертвы будет и горечь потери, и страх расставания, и боль забвения. Речь идет о полном контакте со всеми гранями, аспектами переживания, как позитивными, приятными, осознаваемыми, так и с негативными, часто вытесненными, эмоционально тяжелыми. Такая позиция требует от человека серьезных личностных усилий, причем не однократных, а постоянных. Внутреннее напряжение, с которым сталкивается человек на этом пути, и которое он учится выдерживать, является условием формирования осознанных отношений с действительностью, условием развития личности человека, открытой и способной к переживанию счастья, любви и других экзистенциальных состояний.

Способность и готовность соприкосновения со всей полнотой внутренней и внешней жизни оказывает серьезное влияние и на социальные, инструментальные аспекты позитивного мировоззрения, такие как коммуникативность, успешность и тому подобное. Однако причинно-следственные связи здесь отнюдь не просты. Практические психологи, например, достаточно часто наблюдают такой феномен: социально успешный, профессионально востребованный, коммуникативно компетентный человек, имеющий весь джентльменский набор того, что предлагает современная цивилизация, и живущий вполне благополучной жизнью, может субъективно чувствовать себя несчастным, потерянным, ненужным, одиноким. Чувства эти глубоко сокрыты, спрятаны за фасадом внешней успешности и только в очень интимной, доверительной ситуации могут быть выражены, вербализованы. И, наоборот, при объективно сложных, порой тяжелых ситуациях человек может чувствовать себя субъективно счастливым, живущим полной, осмысленной жизнью, и в общении с ним можно видеть, насколько его внутренние отношения с самим собой глубоко отрефлексированы и честны.

Иными словами, можно сказать, что определяющим качество и полноту соприкосновения с жизнью является уровень осознанного взаимодействия личности с внутренней реальностью, способность взаимодействовать со всем комплексом собственных переживаний, не превращая позитивные переживания в самоцель. Здесь стоит вспомнить глубокое замечание русского философа Б. Вышеславцева, который говорил, что «функция восприятия реальности в ее полноте, воздействия на эту реальность, самозащиты от нее есть функция, требующая наибольшего психического напряжения, самая ценная и самая трудная функция сознания», а невроз называл «потерей соприкосновения с реальностью», «пребыванием в иллюзии» (Вышеславцев, 1926).

Еще раз оговоримся, что фиксирование на позитивных состояниях, формирующее «позитивное» взаимодействие с миром, само по себе не является чем-то отрицательным. Нет, казалось бы, ничего плохого, что человек сознательно направляет свои мысли в сторону позитива, совершая тем самым определенный волевой акт в отношении собственной ментальности, поворачивая ее, как руль, все время в позитивном направлении. Но если взять эту метафору за основу, то корабль, руль которого все время поворачивают в одну и ту же сторону, будет плыть по кругу, вращаясь вокруг одной и той же точки. Точка же эта – удержание собственного комфорта как знака позитивного состояния.

Однако, повторимся, человек периодически сталкивается с такими чувствами, как тоска, тревога, гнев, одиночество, страх, которые пытаются сообщить нашему сознанию что-то важное о нас самих. Но как мы можем оценить смысл «негативного» послания бессознательного, не вступая с ним в тесный контакт? Как мы можем распознать смысл этого послания, если мы блокируем всякое взаимодействие с ним? Безусловно, поворот руля в одну сторону – это часто возможность удержаться на плаву, когда идет слишком большой крен в сторону негативных обстоятельств. Тогда это адекватный и эффективный способ саморегуляции, необходимой человеку в трудной жизненной ситуации для оказания помощи и поддержки самому себе. Однако не стоит забывать, что негативные переживания могут быть важнейшими показателями, индикаторами движения, и если корабль начинает серьезно отходить от курса, негативные переживания тревожат нас, сообщая, тем самым, о случившемся рассогласовании «сущего» и «должного».

Но куда, собственно, корабль держит свой путь? Очевидно, что путеводной звездой являются наши предельные смыслы, ценности, экзистенциальные и духовные выборы. Именно они определяют курс, именно к ним мы движемся, уравновешивая свои ментальные и чувственные траектории. Еще раз повторимся, что условием верного движения является открытый и осознанный диалог с самим собой, определяющий качество и полноту соприкосновения с действительностью.

Здесь уместно вспомнить некоторые упреки, которые позитивные психологи предъявляли своим гуманистическим предшественникам. Одним из главных является упрек в излишнем человекоцентризме, сосредоточении на человеческом «Я», присущем клиентцентрированному подходу гуманистической психологии, что, с точки зрения позитивных психологов, ведет к повышению эгоцентричности человека. Эта центрация на самом себе противоречит общественной пользе и коллективному благополучию (Seligman, Csikszentmihalyi, 2000, с. 7). Не втягиваясь в полемику о соотношении индивида и общества, личности и социальной системы, тем не менее, затронем важный аспект, напрямую относящийся к рассматриваемой теме.

В своей книге «Век толпы» С. Московичи высказывает идею, обобщающую многие современные исследования проблемы соотношения личности, массы и общества: мир вступил в эпоху массового общества, в котором человек все более унифицируется, обретая общие для человека массы черты (Московичи, 1998). Постепенно, но очевидно происходит порабощение индивидуальной души коллективной. Разум, при иных обстоятельствах позволяющий человеку осознавать происходящее, утрачивает свою основную функцию, обезличиваясь и играя все более вспомогательную роль.

В работах других известных авторов, таких как Э. Фромм, Р. Гвардини, Х. Арендт, Э. Каннетти и других, посвященных той же теме, все более отчетливо звучит мысль, что человек в современном обществе деперсонализируется, отчуждается от своей человеческой сущности. На фоне улучшения материального благосостояния, ускорения прогресса, развития внешних признаков цивилизации внутренний мир человека движется в сторону духовной деградации. «Омассовление» предполагает включение все большего числа людей в однотипные потребительские, информационные, культурные процессы, неизбежно порождающие однотипные уклады, стили жизни, нормы и ценности. Современная жизнь по мере усложнения экономических, политических, социальных и других процессов становится все более трудной для понимания, и человек массы, сталкиваясь с нарастающей противоречивостью реальности, идет по пути ее упрощения, выстраивая усредненные модели, приближенные к привычным шаблонам и стандартам.

Такая инфантильная потребность в упрощении, страх столкновения с усложняющейся реальностью, желание делегировать ответственность за принятие решений кому-то другому открывают ворота невиданному ранее манипулированию сознанием. Д. Рисмен в своей книге «Одинокая толпа» показывает, что у человека, опутанного, стреноженного всевозможными манипуляциями, атрофируется сама потребность в личностной и социальной активности (Руткевич, 1993). Такой массовый отказ от самих себя, внутреннее согласие и даже готовность к унификации меняют само представление о личности. Р. Гвардини в «Конце Нового света» подчеркивает, что автономия субъекта теряет свою прежнюю значимость, а личность все сильнее оттесняется человеком массы. Уже бессмысленно говорить о личности и субъективности в прежнем смысле слова.

Постепенно исчезает чувство собственного бытия и неприкосновенности сферы «личного». Понятие «личность» все чаще заменяется понятием «лицо», «персона», но хотя бы это более скромное и простое понятие должно быть «…сохранено в каждом человеческом индивиде… . Утверждать такую единственность и отстаивать ее – не прихоть, не привилегия, а верность кардинальному человеческому долгу. Здесь человек вооружается против опасности, угрожающей ему со стороны массы и со стороны системы, чтобы спасти то последнее, самое малое, что только позволяет ему оставаться человеком» (Феномен человека, 1993, с. 267). Потрясающе выразительный образ человека массы дает Э. Каннети в своем романе «Ослепление»: «Они действуют, но не знают, что творят; у них есть привычки, но они не знают, что их породило; они всю жизнь движутся и все же не знают пути, таковы они, люди массы» (Канетти, 2000, с. 17).

Не достаточно ли аргументов, что акцент на личности, на индивидуальности – это не каприз центрированных на индивиде, эгоцентрически мыслящих исследователей, а сущностная необходимость, условие выживания человека во все более порабощающей его общественной системе. В этом отношении, на наш взгляд, крайне ценны идеи К.Г. Юнга, нашедшие отражение во многих его работах, особенно в книге «Нераскрытая самость» (Юнг, 1997). Процесс движения к самому себе и возможность жить полной жизнью Юнг связывал с максимальным расширением сознания человека в сторону взаимодействия со своим бессознательным. Напомним, что этот процесс, названный «индивидуацией», связан с «развитием психологического индивидуума как отдельного существа, выбивающегося из стандартов всеобщей коллективной психики. Поэтому индивидуация – это процесс дифференциации, целью которого является развитие индивидуальной личности» (Вер, 1998, с. 54).

Иными словами, человек перестает подчиняться коллективным нормам, развивается как индивидуальная личность, обретает свою целостность или, по словам Юнга, встает на «путь к себе», к своему «самоосуществлению» лишь тогда, когда осуществляется осознанное взаимодействие между сознанием и бессознательным человека. Правда, эти отношения a priori конфликтны, к тому же человек склонен игнорировать сферы бессознательного, которые усугубляют этот конфликт, однако удерживаемое напряжение и активный диалог сознательных и бессознательных уровней психики являются условиями движения к другому уровню самосознания, к целостности. Юнг называл это соединение сознания и бессознательного трансцендентной функцией человеческого бытия (Юнг, 1997).

Однако процессу индивидуации противостоит как общество, так и само эго-сознание человека. Общество заинтересовано, как уже говорилось, не в индивидуальности, а в функции, в превращении человека в статистическую реальность. Повышение уровня жизни и благосостояние общества предпочитается нравственной и интеллектуальной дифференциации индивида, цель и смысл индивидуальной жизни (единственно реальной, по мнению Юнга) замещаются идеей развития государства. В результате происходит замещение подлинной индивидуальной жизни жизнью и интересами общества, во главу угла помещается не индивид, а государство как принцип реальности (Юнг, 1998).

С другой стороны, развитие эго-сознания, которое, по сути, представляет лишь малую часть человеческой психики, также уводит человека в сторону от собственной индивидуальности, все больше опираясь на внешние, атрибутивные стороны жизни, создающие иллюзию благополучия. Тому виной игнорирование бессознательного, иррационального мира; отказ от процесса самопознания, поиска подлинных причин и корней происходящего; уход от трансцендентной сферы, выстраивания осознанных отношений между эго-сознанием и бессознательным. Прогресс и развитие цивилизации, считал Юнг, взаимодействуют лишь с эго-сознанием, но не влияют на процесс самопознания. В результате душа остается неразвитой, архаической, как в древности, и как в древности, она беззащитна перед коллективными влияниями (Юнг, 1998). Однако, в отличие от древнего человека, ищущего укрытия от внешних опасностей, современный человек ищет укрытия от опасностей внутренних, то есть опасностей, исходящих из его собственного, неосознаваемого, внутреннего мира. Он бежит от собственной индивидуальности, становясь частью системы, частью толпы.

Ответ на вопрос противостояния сознательного и бессознательного уровней психики, способствующего потере внутренних опор, повышению уязвимости и управляемости человека, лежит для Юнга в сфере ответственности. Чем менее организован индивид, чем меньше он осознает самого себя, свой внутренний мир, тем в большей степени он подвластен влиянию толпы. Иными словами, человек, взгляд которого обращен во внешний мир, ничего не может противопоставить давлению системы. Ему все труднее составить мнение о самом себе. В результате он снимает ответственность за свою жизнь и свои действия с себя и передает их обществу, системе. Таким образом, человек все более превращается в функцию общества, а общество становится узурпатором индивидуальной жизни, хотя, по сути, само является всего лишь «абстрактной идеей» (Юнг, 1998).

Единственный способ преодоления этого конфликта Юнг видел в упорядочении и синтезе сферы сознания и сферы бессознательного, «субъективизма осознающего разума и объективизма бессознательного, проявляющегося в форме чувств, эмоций, импульсов, которые человек не осознает, но является объектом их вторжения» (там же, с. 103). Через это взаимодействие человек в состоянии выйти к уверенности в собственной способности к правильным суждениям, решениям, действиям, которая позволит освободиться от давления любой системы. Более того, этот процесс благотворно влияет и на межличностные отношения. Игнорирование бессознательных, положительных и отрицательных иррациональных сил в самом себе приводит к проекции зла в другого.

Человек не отрицает «ужасные вещи», но их, по его мнению, всегда осуществляют другие. Страх и нежелание встречи с собственным злом, перенос его во вне освобождает совесть человека, уводя от личной ответственности. «Ничто не оказывает такого сильного разъединяющего и отчуждающего воздействия, как нравственное благодушие и отсутствие ответственности; ничто так не способствует пониманию, как взаимное устранение проекций», – пишет Юнг (там же, с. 110). Таким образом, только понимание как собственного «зла», так и собственного «добра», то есть понимание всей полноты, противоречивости, антиномичности своего внутреннего мира позволяет снять пелену с глаз и увидеть другого не отражением или продолжением себя, а иной, автономной, ценной личностью. Юнг считал, что только такие межличностные отношения могут привести к реальным фундаментальным переменам, происходящим в индивидах, лишь они, а не коллективные процессы задевают внутреннего человека (Юнг, 2001).

Итак, резюмируя свышеизложенное, можно сказать следующее. Благодаря внутреннему диалогу сознательного уровня психики с глубинными импульсами бессознательного, часто субъективно переживаемыми как «негативные» чувства, человек встает на путь познания себя, осознания своих подлинных мотивов, открытия глубинных смыслов своей жизни, то есть обеспечивает личностный рост. Благодаря этому личность обретает целостность, становясь более устойчивой к влиянию системных процессов. Но где же в этой вполне достойной любого человека картине, в которой на первый план выступают такие понятия как «личность», «совесть», «ответственность», можно найти место счастью, к которому стремится каждый человек?

Вспомним, что сама по себе идея счастья в европейском сознании связана с христианским мировоззрением, христианской антропологией. В христианской картине мира счастье было связано с Богом, с упованием, надеждой на спасение души. Жизнь при этом воспринималась как долгий путь, в котором противоборство с бедами и испытаниями учило стойкости и смирению. Счастье вплеталось в бытие как яркое переживание, как награда и дар, в противовес современной идее счастья как нормы и товара. Идея антиномического соединения страдания и счастья, обреченности и надежды, жизни и смерти, идея противоречивости бытия блестяще отражена в работе Б. Вышеславцева «Этика преображенного эроса». С точки зрения Вышеславцева, антиномичность жизни, невозможность разрешения ее противоречий всегда будут порождать ощущение трагичности и поиска счастья не «здесь и теперь», а «там и тогда». Понятия «счастья» и «гармонии» всегда трансцендентны и связаны с Царствием Божьим, где все трагические противоречия жизни найдут свое чудесное разрешение в Боге посредством их совпадения, где наконец произойдет победа добра надо злом, жизни над смертью (Вышеславцев, 1994, с. 230).

Современная попытка редуцировать фундаментальные вопросы бытия, стремящаяся приспособить экзистенциальные, глубинные, личностные смыслы под запросы текущего времени, приводит к тому, что в результате понятия счастья, удовлетворения собственной жизнью оказываются все дальше от религиозного мировоззрения, с которым когда-то были плотно связаны. Счастье постепенно начинает восприниматься как желаемая и искомая норма жизни. Современное общество и вовсе назначает его обязанностью, постулируя следующий девиз: «если ты не счастлив, значит, твоя жизнь не удалась».

Закончить эту статью все же хочется прекрасными словами протопресвитера Александра Шмемана из его бесед на Новый год, когда мы всем и самим себе желаем полноты счастья: «Коренная ложь нашего времени, то есть управляющих им теорий и идеологий, в безоговорочном отождествлении счастья с тем, что извне и снизу. И вот затуманилось, исчезло, испарилось счастье, и началось возрастание ненависти, зла, страдания. Ибо то, что мы называем таинственным и светлым словом «счастье», всегда изнутри и свыше, но не наоборот. Именно в сведении счастья к земному, материальному и в пределе – животному свершилась измена счастью. Ибо измена ему есть измена самой сущности человека, неистребимому в нем зову. Зову к подлинному счастью, к встрече на последней глубине, на последней высоте с той истиной, с тем добром и той красотой, без которых не может жить человек и которые составляют Жизнь самой жизни – то, ради чего дана она нам, ради чего существуют и духовная свобода, и все земные блага» (Шмеман, 2009).

Русскому изданию этой книги предпослана статья А. Брушлинского, в которой показывается значение этой работы для социальной психологии, ее связь с русской психологической мыслью (Хевеши, 2000).

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *