БОЛЬ И ЧАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕЛА
Р. И. Садовникова.
Российский Государственный Гуманитарный Университет
В работе приводится анализ выражений, обозначающих стандартные для русского языка номинации определенного болезненного ощущения или вида боли. Из весьма обширной группы прилагательных, сочетающихся с понятием боли в русском языке, на основании данных словарей, медицинских справочников, художественных текстов и личного опыта были отобраны те, которые описывают характер ощущения физической боли. А именно: жгучий, дергающий, стреляющий, сверлящий, буравящий, распирающий, ломящий, колющий, кинжальный, режущий, тянущий, пульсирующий, давящий, сдавливающий, сжимающий, рвущий, грызущий, щемящий. На основании опроса носителей языка были выявлены определенные тенденции в употреблении этих выражений.
В данной работе приводится сравнительный анализ выражений, обозначающих различные виды болевых ощущений в русском языке, представляющие собой стандартные номинации определенного болезненного ощущения или вида боли.
Каждый человек когда-либо в своей жизни ощущал боль. Это универсальное человеческое понятие, сигнализирующее о неблагополучии в организме, о его болезни. Следует отметить, что боль – понятие диалогическое, т.е. чувствуя ее человек обычно пытается поделиться своими ощущениями (например, с врачом, с близкими людьми и т.п.). Тем не менее, неопытному человеку действительно очень трудно определить локализацию, характер и степень боли. И люди легко прибегают к описанию боли с помощью тропов (сравнений, метафор, эпитетов).
В классической физиологической литературе принято считать, что характер боли зависит от следующих основных причин:
- i) от места болевого участка (орган, часть органа и т.п.);
- ii) от размера болевого участка (большой, малый, все тело);
iii) от природы факторов, вызывающих боль (внешнее ли это воздействие (например, тепло, холод, механическая травма с разрушением тканевых структур, давление и т. п.) или же участвуют некие внутренние процессы (воспаление и т.п.)).
Будем называть пункты (i) и (ii) «локализацией» боли, а пункт (iii) – «причинами» боли.
В данном исследовании мы не будем рассматривать «причины» боли, а остановимся на ее «локализации» и характере восприятия. Причем мы будем считать, что боль «локализуется» в том месте, которое человек оценивает как больное.
Характеризуя болезненное ощущение носитель русского языка обычно употребляет само слово «боль». И это отличает русский культурный стереотип описания боли, например, от английского, где смысл боли может быть выражен целым рядом терминов: pain, ache, pang, throe, twinge, stitch.
Однако, слово «боль» практически не употребляется само по себе (при описании физических болей). Ср. * У меня боль. Обычно указывается больное место и / или характер боли. Ср. У меня боль в ноге. Режущая боль не давала ему пошевелиться. Ощущение физической боли обычно описывается глаголами (или отглагольными прилагательными), обозначающими чье-либо внешнее механическое воздействие. Так из весьма обширной группы прилагательных, сочетающихся со словом боль в русском языке, мы выбрали, основываясь на данных словарей, медицинских справочников, художественных текстов и личного опыта те, которые описывают характер ощущения физической боли. А именно, мы будем рассматривать группу прилагательных: жгучий, дергающий, стреляющий, сверлящий, буравящий, распирающий, ломящий, колющий, кинжальный, режущий, тянущий, пульсирующий, давящий, сдавливающий, сжимающий, рвущий, грызущий, щемящий. Интересно отметить, что описание боли с помощью глаголов относится скорее к разговорной лексике, тогда как употребление прилагательных чаще встречается в специальной, терминологической речи. Ср. Ужасно, что-то я очень разнервничалась, так в сердце колет! Больной жаловался на колющую боль в сердце. Хотя это различие не является строгим ограничением возможностей употребления данных выражений: в обыденной речи могут быть использованы оба варианта. Мы будем расценивать их как равные, переводя глаголы в соответствующие им прилагательные только лишь для удобства и цельности описания.
На основании результатов опроса среди носителей языка разного возраста, пола и социального положения была составлена таблица (см приложение), где отражается распределение видов болей и органов, в которых они встречаются. Нижеследующее представляет собой некоторый комментарий к ней.
- «Мягкость» / «твердость»
Некоторые разновидности болей встречаются в строго определенных органах. Так, например, в сердце бывает колющая, режущая боли, но не бывает ломящей, грызущей.
Все органы человека можно условно разделить на те, которые воспринимаются людьми как «мягкие» (где доминируют, например, мышечные ткани) и «твердые» (т.е. состоящие из костной ткани).
Итак, в «мягких» органах бывают кинжальная, колющая, режущая, тянущая, щемящая, сжимающая и рвущая боли. Ср. Боли были всякие: колющие, режущие, тупые… И все они сливались в одну огромную, хватающую за сердце боль. (А. Гончаров, «Наш корреспондент».)
В «твердых» органах бывают дергающие, стреляющие, ломящие, пульсирующие, сдавливающие, грызущие боли: Когда воротился, спина ломила, как бы после чрезвычайно долгой ходьбы. (Н. Г. Чернышевский, Дневник.)
Рассмотрим следующий пример: Коньяк как будто помог, по крайней мере, Турбину показалось, что он не умрет, а боль, что грызет и режет плечо, перетерпит. (М. А. Булгаков, «Белая гвардия».) Следует отметить, что некоторые части тела могут принадлежать к обоим классам в зависимости от того, на что говорящий хочет обратить внимание. Так, перефразируя этот пример, мы можем сказать, что режущая боль у Турбина была в плечевых мышцах, а грызущая – в плечевом суставе. То же самое относится и к конечностям (кости vs мышцы и кожа рук и ног), к болям в пояснице и т.п.
- «Объем»
Очевидно, что разделение органов на «мягкие» и «твердые» не исчерпывает всех возможных сочетаний. Остаются некоторые выражения, для которых данный признак либо не релевантен, либо нуждается в уточнении. Например, распирающая боль может быть и в голове, и в животе.
Так, в наивной медицине с точки зрения боли есть органы, представляющиеся объемными и способными этот объем менять (увеличивать или уменьшать).
В таких органах, как голова, живот (т.е. объемных органах) встречается распирающая боль. Ср. После плотного обеда у Пети стало распирать живот; *распирающая боль в коже. Стоит отметить, что распирающая боль все же по большей части встречается в «твердых» органах, но так как большинство медицинских справочников указывает на возможность такой боли в животе (единственном из «мягких» органов), мы считаем, что первый признак лучше считать добавочным.
Как видно из таблицы, давящая боль может быть в очень многих частях тела и органах. Ср. Ленька задремал, а дед Архип, чувствуя тупую, давящую боль в груди, не мог уснуть. (А. М. Горький, «Дед Архип и Ленька»). Давящая боль в затылке, животе. Таким образом, в этом выражении, видимо, делается акцент не на плотности органов, а на том, что болезненное ощущение локализуется на достаточно обширном плоском пространстве. По этому признаку давящая боль отличается от сдавливающей и сжимающей, в которых подчеркивается давление с двух или более сторон.
Интерпретация кинжальной боли, несмотря на то, что она подпадает под влияние первого признака («мягкость» / «твердость»), все же нуждается в уточнении. По-видимому, признак объема для нее также важен, она как бы пронзает орган насквозь. Так стандартная локализация этого вида боли – в животе и желудке; ср. ? кинжальная боль в мышцах; * кинжальная боль в коже.
Некоторые органы как бы способны подвергаться полной деформации. Например, боль, при которой голова раскалывается (или просторечный вариант: голова разваливается): Вы, русские, забубенные головушки, знаете ли вы это ужасное тягостное ощущение, когда просыпаешься где-то в незнакомом номере гостиницы – одна нога в ботинке, другая – босая, волосы в пуху, голова разваливается от боли. (А. Т. Аверченко). По-видимому, так болеть может только голова, ни с какими другими позициями глагол раскалываться не употребляется. При этом, данное выражение, в отличие от других выше приведенных, употребляется только в глагольной конструкции; ср. *раскалывающаяся боль в голове.
- «Работа с имеющимся материалом» / «получение материала извне»
***
Некоторые весьма употребительные виды боли не попадают в данную классификацию по различным причинам. Рассмотрим эти виды отдельно.
Так, упомянутую в нашем списке жгучую боль невозможно отнести ни к одному классу, так как жгучая боль может быть практически во всех частях тела. Она объявляется таковой по ассоциации. Жечь может как кожу, так и внутренние органы, как «мягкие» органы, так и «немягкие». Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой. (М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита».) (в данном случае пылающая – Magn (жгучая)). Жгучая боль может возникнуть при длительном воздействии на кожные покровы, как при ожоге, или, например, при длительном дергании волоса. В медицине известен термин, описывающий жгучую боль (в основном в конечностях), которая возникает в результате повреждения (ранения, ожога) нервных стволов, богатых волокнами симпатической нервной системы. Такую боль называют каузалгией; ср. <… > Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках, как он, морщась и охая, все же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой. (М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита».)
Следующая разновидность боли, не рассматривавшаяся выше, — это саднящая боль. Описание этого вида боли не образовано на базе метафорического переноса, подобно представленным выше выражениям. У слова саднить нет никакого «первого» значения; оно как раз и означает определенный вид боли, который встречается только в горле или коже (при порезе или неглубокой ране).
И, пожалуй, самые употребительные эпитеты боли — это ноющая, тупая vs острая, резкая. Эти виды болей не относятся к так называемым «инструментально выраженным» болям, но могут быть соотнесены с ними по ассоциации. Каждая из этих болей встречается практически во всех органах: запретов на совместимость этих прилагательных с существительными, обозначающими органы, по-видимому, нет. В резкой боли заложена ассоциация с чем-то очень интенсивным и внезапно начинающимся: Резкая боль в сердце заставила его остановиться. В большинстве случаев болевое ощущение, источником которого является кожный покров, носит характер острой боли. Сразу же возникает ассоциация проникновения сквозь кожу острой части какого-либо предмета (ножа, иголки). Болевые же ощущения, идущие из глубоких тканей и внутренних органов (болезненные ощущения в сухожилиях, надкостнице, суставах), за редкими исключениями носят характер тупой боли. Ноющая боль, в основном, ассоциируется с болью в костях (ноют зубы, кости), однако, вполне может встречаться и в других органах. Все эти прилагательные маркируют не только характер ощущения, но еще и длительность и интенсивность других видов болей.
Неоднократно отмечалось, что при всем разнообразии «инструментально выраженных» болей в языке нет пилящей боли. Возможно, это объясняется тем, что в глаголе пилить отсутствует коннотация боли, скорее у нас возникают ассоциации с чем-то нудным, постоянно повторяющимся, что уже выражено в таких словосочетаниях, как ноющая и тупая боль. А идея разделения на части содержится в режущей ирвущей болях.
Pain and parts of the body
- I. Sadovnikova
Приложение:
Зеленым цветом отмечены те выражения, которые являются наиболее употребительными (т.е. указываются большинством информантов и встречаются во всех справочных изданиях). Синим цветом помечены выражения, которые оцениваются как возможные. Красным – те, которые не употребляются в языке.
Помимо этой классификации, которую медики, по-видимому, заимствовали из «наивной медицины», они предлагают и другие. Так, например, они выделяют реальные и фантомные боли (боли, которые человек ощущает в ампутированных конечностях).
Отметим, что в медицинской литературе используется похожее разделение («мягкие» соответствуют так называемым паренхиматозным, или плотным, мякотным органам).
Симпатическая нервная система – часть нервной системы, участвующая в регуляции деятельности внутренних органов (усиливает сердцебиение, угнетает движения кишечника и т.п.), активизирующая процессы, связанные с выделением энергии, необходимым для взаимодействия организма с внешней средой.
2009/10
это позволяет считать, что имя собственное как сложный языковой знак, обладая богатым по информативности содержанием, является важным аспектом изучения в межъязыковой коммуникации. Имена собственные и их коннотативное пространство содержат в себе важную информацию различного характера (национально-культурный, культурно-исторический, морально-этический, эмоционально-
экспрессивный, оценочный) и требуют дальнейших изысканий с последующим введением этой информации в ономастические и синонимические словари.
Литература
1. Есперсен О. Философия грамматики. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1958.
2. Суперанская А.В., Сталтмане В.Э. и др. Теория и методика ономастических исследований. — М.: Наука, 1986.
3. Ермолович Д.И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. — М.: Р.Валент, 2005.
4. Виноградов В.В. Русский язык.— М.: Высшая школа , 1972.
1. Espersen O. Philosophy of Grammar. Мoscow: Isd-vo inostrannoi literaturji, 1958.
2. Superanskaja A.W., Staltmane V.E. i dr. Theory and methodic of the anosmatic researches. Мoscow: Nauka, 1986.
3. Ermolovich D.I. The proper nouns: theory and practice of interlanguages transference. Мoscow: R. Valent, 2005.
4. Vinogradov V.V. The Russian language. Мoscow: Vishaya shkola, 1972.
Булах Иоланта Витальевна, преподаватель кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Иркутского государственного технического университета
Tel.: (3952)405204; e-mail: [email protected]
УДК-801
ББК-81.2-3
ЮА. Калашникова Лексико-семантическое выражение категории боль в русской художественной литературе XIX в.
(на материале произведений Ф.М. Достоевского)
Статья посвящена анализу лексико-семантической категории боль, являющейся универсальным компонентом в семантической парадигме лингвокультурного пространства России.
Ключевые слова: категория боль, лексико-семантический анализ, физическая боль, духовная боль, номинативные сочетания, глагольные сочетания, компоненты, метафора, фразеологические сочетания.
В системе ценностей русского народа страданию придается просветляющий, духовно возвышающий смысл; им определяется душевная организация личности. Чувства сострадания, участия, жалости относятся к наиболее выраженным ментальным чертам русского национального типа. Культ несчастных, страдающих и гонимых оставил заметный след в русской культуре. По мнению Ф.М. Достоевского, русская литература должна страдать, т.е. сопереживать страждущим .
Любое страдание, будь то физическое или духовное, неизменно сопряжено с понятием боль. Согласно Н.А. Бердяеву, сознание человека формируется болью: «Сознание основано на установке границ от противоположений, причиняющих боль, и не может не быть болью и страданием» . Трудность познания сущности категории боль заключается в том, что процессы языка и духа не были рассмотрены как единая ментальная единица, о которой косвенно уже упоминал В. фон Гумбольдт. Следовательно, невозможно рассматривать духовное в отрыве от языка, от человека. Лингвистический анализ помогает раскрытию функционирования понятия боль в русской лингвокультуре.
Слово боль встречается еще в старославянском языке. В славянских словах, обозначающих понятие боль, усматривается родство, например: украинское биь (род. п. болю), сербохорватское бол м., словенское бд1 м. Русскому глаголу болеть соответствует украинский глагол болты, болгарский болея, сер-
Ю.А. Калашникова. Лексико-семантическое выражение категории боль в русской художественной литературе XIX в. (на материале произведений Ф.М. Достоевского)
бохорватский болети, чешский boleti, польский bolec. Этимология русской лексемы боль прослеживается в древневерхненемецком balo — «пагуба, зло», древнеисландском bQl, древнеанглийском bealu, готском balwawesei — «злость», balwjan — «мучить» (Фасмер, 2007, с.56).
В.И. Даль включает лексему боль в синонимический ряд физического состояния — «болезнь, болесть, хворь, хвороба, хворость, недужина, недуг, немочь, немощь, немогута, скорбь (телесная), хиль, хилина, боля, нездоровье», либо как психическое состояние — «чувство горя, истомы, страданий душевных». Дефиниции боли в словарях XX в. отличаются единообразием. В четырех из шести проанализированных словарях (Толково-словообразовательный…, 2002; Словарь сочетаемости…, 2002, с.45; Современный толковый словарь. , 2005, с. 51; Викисловарь, 2007) боль трактуется как ощущение физического страдания и как душевные страдания. В Толковом словаре Ушакова нет указания на психическую, душевную боль, боль определяется как «ощущение физического страдания в какой-нибудь части тела» (Ушаков, 2007), в Словаре русского языка С. И. Ожегова боль также характеризуется «как ощущение страдания» (Ожегов, 1986, с. 49) без уточнения ее природы . Ф.М. Достоевский писал, что «Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца» (Достоевский Ф.М. «Преступление и наказание»). Данная фраза подтверждает глубокую взаимосвязь этих двух понятий, стоящих, как правило, в одном синонимическом ряду: горе, горесть, грусть, кручина, мучительность, огорчение, печаль, пытка, сожаление, страдание. Все эти единицы в русской традиции относятся к психической, душевной боли, влекущей за собой физический недуг. Герои Ф.М. Достоевского страдают как от боли неразделенной любви, так и от боли физического наказания и унижения: Теперь второе, но прежде вопрос: можете ли вы, Алексей Федорович, несмотря на страдание от боли, говорить о совершенных пустяках, но говорить рассудительно? (Достоевский Ф.М. «Братья Карамазовы»); Алеша закричал от боли, дергая изо всей силы палец. Хромая и корчась от боли, сошел он с крылечка и направился к саду (Ф.М. Достоевский «Братья Карамазовы»); Сердце замирало во мне и мучилось от беспредельной боли (Достоевский Ф.М. «Униженные и оскорбленные»). Глагольные сочетания страдать от боли, хромать от боли, корчиться от боли, замирать и мучиться от боли показывают, насколько велико влияние боли на человека, и раскрывают глубину семантического компонента понятия боль. С изменением модели «Verb от N2» на «Verb до N2» семантический компонент понятия боль начинает приобретать значение предела в осознании страдания: загрустить до боли, сдавить до боли, мучить до боли, сосредоточиться до боли. По В.И. Далю, модель «Inf + до N2» выражает окончание действия или достижение им известных пределов : Она предвкушала наслаждение любить без памяти и мучить до боли того, кого любишь (Достоевский Ф.М. «Униженные и оскорбленные»).
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Синонимический ряд прилагательных, представляющих динамику боли в ее физических и душевных проявлениях, — давящая, сжимающая, щемящая, жгучая, палящая, страшная, жестокая, чудовищная — помогает автору передать глубину страдания его героев: Жгучая боль захватывала сердце Аркадия; ему было и досадно, и грустно, и тяжело видеть Васю, который не доверяет ему, таится от него и кроется (Достоевский Ф.М. «Слабое сердце»); Но он понял вполне, до какой чудовищной боли истерзала ее, и уже давно, мысль о бесчестном и позорном ее положении (Достоевский Ф.М. «Униженные и оскорбленные»). Атрибутивные сочетания, включающие в свою структуру понятие боль и имеющие закрепленность в русском языковом сознании, характеризуют интенсивность болевых ощущений через окружающую действительность.
В русской лингвокультуре существует четкое разделение боли на боль, которую можно и нужно терпеть, и на нестерпимую, беспредельную, непреодолимую боль. Однако понимание интенсивности боли определяется самим человеком. Душевные раны своих героев Ф.М. Достоевский выражает атрибутивными словосочетаниями: душевная боль, сердечная боль. Являясь особо чувствительными, душа и сердце человека отвечают за его духовное состояние, за внутренний мир, принимают на себя душевное страдание, более тяжкое, нежели физическое: Я заметил только несколько взглядов ее, брошенных на меня вскользь, как бы украдкой; в этих взглядах было много какой-то затаенной сердечной боли (Достоевский Ф.М. «Униженные и оскорбленные»).
«Боль сердца», «боль души», иначе говоря, страдания, переживания, побуждают человека действовать соответственно идеалам поведения. Раскаяние, сожаление о своих поступках или поступках других людей следует классифицировать как психическую, душевную, моральную боль. Преодоление моральной боли предполагает стремление к изменению себя и окружающего мира в лучшую сторону. При такой интерпретации боль следует рассматривать в одном ряду с понятиями совесть, стыд, душевные терзания, которые становятся номинантом и находят свое выражение в модели словосочетаний «N + N2» (боль чего?): боль совести, боль стыда и боль терзаний, усиливая семантический компонент.
Композит сердобольный имеет две корневые основы (сердце и боль), выражающие семантику сочувствия и сопереживания к страданиям других, что является важной характеристикой ментальной сферы героев произведений Ф.М. Достоевского: Но сердобольная мамаша тотчас же, полушепотом и скороговоркой, разрешила некоторые важнейшие недоумения (Достоевский Ф.М. «Преступление и наказание»).
Фразеологическое словосочетание больное место использовано автором в качестве метафоры, ко-
гда он говорит о сердце и душе: Наташа сносить не могла, когда Алешу считали неумным; это было больное место в ее сердце (Ф.М. Достоевский «Униженные и оскорбленные»). Функционирующие в русской лингвокультуре метафоры больное воображение, больной рассудок относятся к мыслительной деятельности и чувственному восприятию человека: .призрак, преувеличенный раздраженным и больным воображением его (Достоевский Ф.М. «Преступление и наказание»).
Модель «Предлог c + N5 в N6» словосочетаний с болью в сердце, с болью в душе указывает на место локализации боли: сердце с болью, душа с болью; а модель «N1 + Предлог с + N5» — на динамику формирования болью сердца и души: Еще никогда не делала Катя таких признаний Алеше, и он почувствовал, что она теперь именно в той степени невыносимого страдания, когда самое гордое сердце с болью крушит свою гордость и падает, побежденное горем. Когда Алеша с тревогой и с болью в сердце вошел в келью старца, то остановился почти в изумлении (Достоевский Ф.М. «Братья Карамазовы»).
В русской лингвокультуре лексема боль может выступать в качестве некоего самостоятельного существа. В глагольных словосочетаниях модели «N + Verb» происходит олицетворение образа боли. Боль может искажать лицо, менять его цвет, мелькать и исчезать, светиться в глазах, что характерно как для боли душевной, так и физической. Проанализированные примеры показывают, что душевные страдания человека не уступают по своей глубине и силе физическим страданиям.
Адвербиальные модели словосочетаний «Adv + Inf» больно почувствовать, больно понять, больно думать, больно вспоминать раскрывают душевные терзания героев, не затрагивая физической стороны страданий: Тебе больно думать, что ты услышишь упреки от того, кого считаешь своим благодетелем. Алеша больно почувствовал, что за ночь бойцы собрались с новыми силами, а сердце их с наступившим днем опять окаменело. Ах, как теперь целый день вспоминать было больно (Достоевский Ф.М. «Братья Карамазовы»).
Категория боль представляет собой семантический компонент огромной силы. В русской лингво-культуре существует производный дериват в форме наречия больно в сочетании с усилительной частицей уж, имеющей разговорный характер. Эта модель отражает всю глубину и мощь со ссылкой на семантику сильно или много: Больно уж тосковал он вчера, да и сегодня тоже (Достоевский Ф.М. «Униженные и оскорбленные»); Поверил вдруг он, так и затрясся, больно уж они влюблены в нее были-с, да весь и высунулся в окно (Достоевский Ф.М. «Братья Карамазовы»).
В.В. Савчук выдвигает тезис о необходимости существования боли. Он пишет, что боль является необходимым условием жизни человека, более того, человек сам подчас бессознательно ищет ее, что необходимо ему для самоидентификации . Боль является характеристикой самой жизни и для героев произведений Ф.М. Достоевского: Жизнь есть боль, жизнь есть страх, и человек несчастен. Теперь все боль и страх. Теперь человек жизнь любит, потому что боль и страх любит (Достоевский Ф.М. «Бесы»).
Боль и наслаждение — противоположности, с которыми сталкивается человек, когда его органы чувств воспринимают окружающий мир как объект познания. «Удовольствие и боль — не противоположности», — возражает всей европейской традиции Ф. Ницше . Этот факт подтверждают нередко и герои произведений Ф.М. Достоевского, воспринимая боль как наслаждение, что, казалось бы, противоречит истинному ее значению, ведь с точки зрения языка наслаждение является антонимом понятия боль: .Знай, сударь, что мне таковые побои не токмо не в боль, но и в наслаждение бывают… Ибо без сего я и сам не могу обойтись (Достоевский Ф.М. «Преступление и наказание»). Оппозиция
боль/удовольствие в русском лингвокультурном пространстве характеризуется как мировосприятие, ведущее к воинственности в отношении к боли, которую необходимо преодолевать, побеждать, уничтожать. Соотношение понятий боль и воля человека находит выражение в глагольных конструкциях «Verb + N4» — победить боль, преодолеть боль, превозмочь боль, подавить боль и «Verb + N3» — противостоять боли, в которых семантика боль локализуется в объекте, а воля имплицитно выражена активной негативной позицией говорящего в отношении к боли.
Как бы значение боли ни оценивалось человеком и окружающими, естественным желанием индивида является прекращение боли: И хоть мне и больно будет, если он не захочет понять, чего мне самой стоило все это счастье с Алешей, какие я сама страдания перенесла, то я подавлю свою боль, все перенесу, — но ему и этого будет мало (Достоевский Ф.М. «Униженные и оскорбленные»).
Таким образом, лексико-семантический анализ категории боль, проведенный на материале произведений Ф.М. Достоевского, показывает, что изменение формы синтаксической модели, включающей семантику компонента духовной или физической боли, влечет за собой изменение ее содержания, выраженного языковыми средствами и раскрывающими дополнительный смысл. Рассмотренный синонимический ряд, содержащий семантику категории боль, позволяет сделать вывод о том, что основным ее проявлением в русском языковом сознании является семантика страдания. Анализ атрибутивных сочетаний показывает, что главным признаком душевной боли (страдания) выступает сердечная и душевная боль. Конструкции «N + Verb», включающие в себя компонент боль, раскрывают семантику силы и власти боли над человеком: боль меняет, искажает, уродует. Конструкции «Verb + N4» с компонентом боль имеют значение веры в победу человека: преодолеть боль, победить боль, превозмочь боль и т.д.
Метафоры, содержащие компонент боль, отражают культурную традицию, зафиксированную и передаваемую из поколения в поколение: больное место, головная боль, больное воображение. Композиты сердобольный, душевнобольной раскрывают семантику боли души и сердца, связанную с сопереживаниями и страданиями духа.
Таким образом, боль в русском лингвокультурном пространстве является частью жизни и выступает в качестве ее смысла: жизнь есть боль. Именно боль вырывает героев Ф.М. Достоевского из монотонной бесцветной повседневности, заставляет остановиться и взглянуть на свои страдания, страдания других и мир в целом.
Литература
1. Касьянова К.А. О русском национальном характере. — М.: Изд-во Ин-та нац. модели экономики, 1994.
3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1998.
4. Большой толковый словарь русского языка. — СПб., 1998.
1. Kasyanova K.A. On Russian national character. Мoscow: Institute of national model of economics, 1994.
3. Ozhegov S.I., Shvedova N.Y. The Explanatory dictionary of Russian language. Мoscow, 1998.
4. The Great Explanatory Dictionary of Russian Language. St. Petersburg, 1998.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
5. Savchuk V.V. The pain of avangard // Literatural avangard in the political history of the XX century: thesises of
The First International scientific-applied conference. St. Petersburg, 1999.
6. Babenko L.G. Emotive vocabulary in the sentence structure // Word classes in the syntagmatic aspect: collected
articles. Sverdlovsk: Ural University Press, 1998.
Калашникова Юлия Анатольевна, старший преподаватель кафедры иностранных языков для гуманитарных специальностей факультета прикладной лингвистики Иркутского государственного технического университета
Tel.: (3952)293205; e-mail: [email protected]
УДК 390 (7/8)
ББК 63.5 (2)
Р. Моррис, Т. Б. Моррис (Юмсунова) Русские староверы на Аляске
Статья посвящена истории и языку русских староверов Аляски, переселившихся туда в конце 60-х гг. XX в. из штата Орегон США. Первый старообрядческий поселок на Аляске, Николаевск, был заселен преимущественно харбинцами — староверами, которые ранее жили в Маньчжурии, в деревнях в окрестностях Харбина. В статье приводятся некоторые черты их говоров на фонетическом, грамматическом и лексическом уровнях. Даны фрагменты интервью со староверами. В основу работы положены материалы экспедиции авторов статьи на Аляску (2007 г.).
Ключевые слова: русские староверы Аляски, заселение, образ жизни, язык.
R. Morris, T.B. Morris (Yumsunova)
Russian Old Believers in Alaska
Key words: Russian Old Believers of Alaska, settlement, lifestyle, way of life, language.
Как известно, в 60-е гг. XX в. в штат Орегон США съехались староверы из разных мест: из Китая -Маньчжурии (харбинцы), провинции Синьцзян (синьцзянцы) и из Турции (турчане). Со временем некоторые семейные группы начали искать места наиболее глухие и переселяться из Орегона на Аляску, в Канаду, в штаты Миннесота, Монтана, Вашингтон.
Есть события, над которыми время не властно и чем дольше в прошлое уходят годы, тем яснее становится их величие. Прошли десятилетия с того первого дня 1941 года, но память о Великой Отечественной войне не стирается, не тускнеет с годами. Она вновь возвращает нас к героизму и мужеству солдат, продолжает свято и неотступно жить в сердце каждого, заставляет ощущать причастность к героическому прошлому нашего народа.
Повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие» принес мне мой прадед, ветеран Великой Отечественной войны:
— Алина, прочти, тебе понравится!
Я читала до глубокой ночи, не могла оторваться от пожелтевших страничек, плакала, в каждой из героинь пыталась найти немного от себя. Каждая из них могла стать моей подругой, ведь мне тоже нравится вслушиваться в тишину и встречать «тихие-тихие зори».
Я даже не знаю, кто из них мне ближе. Они все такие разные, но такие похожие. Рита, волевая и нежная, Женька, веселая, озорная, отчаянная и уставшая от войны, Соня Гурвич – «прекрасная незнакомка», вышедшая из томика стихов Александра Блока, Лиза Бричкина, мечтающая стать новой Любовью Орловой, или Галя Четвертак.
Пять молоденьких девчат-зенитчиц и один старшина вступают в неравный бой, а против них шестнадцать матерых, натасканных убивать, вооруженных до зубов фашистских диверсантов. «Не люди они, не человеки, не звери даже — фашисты!» Двое суток будет длиться бой, и не пройдут враги. Наткнется их злоба на девичью отвагу. Зубами будут враги скрежетать, но не смогут пройти, уведут их девчонки в леса между озер: «Война — это ведь не просто кто кого перестреляет. Война — это кто кого передумает…» И уничтожат их ценой собственной жизни девчонки …
В этом северном угрюмом краю… в грубых солдатских вещмешках, завязанных накрепко суровыми узлами, останутся девичьи мечты, надежды, книжки со стихами, запретные шелковые комбинашки, пузыречки с духами…
Бой местного значения… Как нелепо звучит эта фраза. В том бою девчата бились не просто за кусок северного леса или отрезок железной дороги. Нет! В том бою они стояли за своих любимых и близких: за детей, матерей и братьев… За свое и общее право нормальных людей мечтать, смеяться и петь песни, любить, за возможность растить детей свободными и красивыми людьми, за будущие мирные рассветы и закаты…
Долог и труден был путь к Победе. Чем, как его измерить. Битвами, днями, горем, страданиями, миллионами жизней? Да, всем этим незабываемым, священным для нас. Оно это незабываемое, вошло в нашу жизнь, во многие тома истории, навечно застыло в камне и в бронзе памятников, мемориалов Славы. Оно и поныне звучит и волнует людские души словами стихов и песен. Оно вечно в благодарной памяти потомков, чье право на жизнь и на счастье досталось в годы войны дорогой ценой.
Прошла война, прошла страда,
Но боль взывает к людям:
Давайте, люди, никогда
Об этом не забудем!
