Нам не хватает всем порой тепла…
Тепла душевного извечного живого…
И потому нас часто жалует беда…
От недостатка всего этого большого…
Мы все становимся холодней и скверней…
Не понимаем, что творим безумство…
А нужно просто быть внимательно нежней…
Чтоб возродить забытое, так чувство…
И сразу всё в округе оживёт…
Душа воспрянет от тепла от таит…
И сердце вновь любовью расцветёт…
И кучеряжиться и гневаться не станет…
Всё обретёт гармонию, покой…
И жизнь войдёт, привычно в своё русло…
Тепло не только нужно нам с тобой…
Ведь без него и сердцу было б грустно…
Любовь живёт лишь там, где есть тепло…
Тепло душевное извечное, живое…
Оно венчает счастье и добро…
И заставляет сердце биться дорогое.
*****
А ты попробуй, подари чуть-чуть тепла…
У каждого в душе его запасы.
Сегодня, завтра и добавь ты за вчера…
Не оскудеют никогда ведь души наши.
Так каждый день тепла круговорот…
Согреет одиноких и забытых.
Вдруг чье-то сердце тихо запоет…
Откроется, что так давно закрыто.
*****
Грейте люди друг другу души.
Даже если печаль вас душит.
Словом ласковым, вкусной конфетой.
Обнимайте, делитесь светом.
Добрым делом, поддержкой посильной.
Вместе будет вам всё по силам.
Согревайте друг друга губами.
Согревайте друг друг делами.
Белым хлебом, горячим кофе.
И молитвой душевной на вдохе.
Грейте радостным, чутким поступком.
Милосердием в каждой минутке.
И лучистой улыбкою грейте.
Не жалейте добра, не жалейте.
И откроют, ключики души.
И не смейте их зыбкость нарушить.
Не жалейте! Теплом согревайте.
И душой, люди не замерзайте.
*****
С человеком должно быть тепло и уютно,
Будто ты завернулся в любимый свой плед.
Словно яркое солнышко пасмурным утром-
На улыбку твою улыбнётся в ответ.
Когда чувства твои так легки и спокойны,
Что неважно количество прожитых дней,
То ты ловишь себя вдруг на мысли невольно:
«Постарайся беречь этих ценных людей!»
Ведь друзей измеряют не рюмкою чая,
Не количеством денег и громких побед,
А лишь тем, как навстречу сердца открывая,
Они в жизни твоей оставляют свой след.
*****
Сердце нужно согревать! Вопреки всему!
Теплотою заполнять, чтобы выгнать тьму.
По-другому нам никак сердце не спасти,
Чтоб в слезах не утонуть и вперед идти.
Чтобы камнем не тянуло, не давило грудь,
Нужно сердце согревать, даже по чуть-чуть.
Но, в аптеках нет лекарств, чтобы сердце греть,
Сердце греется от сердца, только не жалеть.
Пусть не в моде, говорят, обнимать людей,
Только это — то тепло, что всего нужней.
*****
Спеши дарить тепло, дарить улыбки,
Дарить искринки счастья и лучи!
Пусть музыка смычком волшебной скрипки
Закружит голову мелодией любви!
Ведь каждый миг для нас неповторимый,
Скажи СЕЙЧАС, не завтра, не потом,
Коротеньким «ЛЮБЛЮ», — согрей любимых —
Пусть станет небо сказочным шатром!
СЕЙЧАС лови в ладошки паутинки
Заветных слов и нежность береги!
СЕЙЧАС нанизывай на ниточки смешинки
Всего себя… по капельке… дари…
Казалось бы, всего лишь только СЛОВО,
А тёплой капелькой растопит лёд!
Из пепла воскресить способно снова,
Согреешь словом — рана заживёт!
И злой февраль покажется апрелем,
Пускай от слов кружится голова!
Мы в силах стужу заменить капелью,
Когда подарим тёплые слова!
*****
Бывают люди, что в душе
Такую доброту лелеют,
Что стоит только намекнуть,
Они поймут и отогреют.
Да нет, не так; без слов утешат,
Свои объятья распахнут,
И их преграды не задержат,
Они всегда к тебе придут
Они забудут о себе,
Хоть за окном метель иль вьюга,
Они всегда спешат к тебе,
Для них так важно счастье друга.
Такие люди — огоньки
Среди холодной зимней ночи,
Они за 1000 миль близки,
Но их на свете мало очень.
Я встретила таких людей,
И им хочу сказать СПАСИБО,
Мне с ними в 1000 раз теплей,
И в миллионы раз счастливей…
*****
Отдавайте тепло! Не скупясь. Не боясь. Не жалея.
Не копите его. Отпустите на вольный простор.
И тогда сотни глаз вас улыбкой в ненастье согреют,
И тогда сотни рук разведут у дороги костер.
Излучайте любовь! В кладовой под замком не держите.
Её свет нужен тем, кто устал в одиноком пути.
И букеты из слов восхищенья любимым дарите,
И друзей берегите, ведь новых так трудно найти.
И не бойтесь казаться смешными. Нелепыми даже!
Не печальтесь, поймав на себе недоверчивый взгляд.
Жизнь раскроет секрет, обнимая заботой, покажет,
Как сторицей тепло возвращается к людям назад.
*****
Приходим в мир мы — сделать жизнь светлее,
Хотя б на малый, скромный огонек,
Тот, что в ладонях пронести сумеем
Сквозь мрак и ветер жизненных дорог.
Не ждать взамен похвал или награды, —
Даря добро, нельзя таить корысть.
Так дарит нам весна — цветенье сада,
Так небо дарит — голубую высь.
«Бог посылает дождь и на плохих и добрых…»
Воды живой всем подает глоток.
Так солнце согревает души скорбных
И даже самый маленький цветок.
И нам нельзя пройти свой путь иначе.
Ведь мир велик и каждый — странник в нем.
Ты слышишь? Кто-то у дороги плачет…
Раскрой ладонь — и одари теплом!
Это сборник диалог, сборник отражение.
В 9 веке нашей эры японская знать очень любила устраивать поэтические турниры. На этих турнирах нужно было сочинить стихотворение на заранее заданную тему или ответить на уже существующее стихотворение. К сожалению история не сохранила имен многих из участников этих турниров. Этот сборник, сборник-отражение, мостик через тысячелитие, который соединяет эпохи и культуры.
О, вишни!
Многоцветны, но —
Недолговечны.
Однако, кто весну
За это упрекнёт?
Турнир императрицы Кампё. Окикадзэ
Теплый ветер нежит твои волосы,
Тишина прозрачна и светла.
Я читаю стихи тебе в пол голоса.
Утонув в волнах вечернего тепла.
Мегаполис, как огромная галактика,
Окон свет, как свет далёких звёзд.
Чувств моих запутанных схоластика,
Всё слилось в один немой вопрос.
Почему жизнь странно так устроена,
Как понять её неведомый закон,
Часто любим тех кто к нам так холоден,
И отталкиваем тех кто в нас влюблён?
Так и ты в любви моей лишь нежишься,
Как от ласки озорного ветерка.
Но наскучу я и ты изменишься,
Станешь безнадёжно далека.
Мы с тобой гуляем тёплым вечером,
Говорим о всяких пустяках,
Жизнь распахнута роскошным, ярким веером,
Отражаясь в звёздах и стихах.
Цветы недолговечны.
Но, однако, кто их за это упрекнёт?
20 мая 1999 г.
Не лучше ли теперь
Стоять нам
Под сосной
Ведь листья алые
С собой приносят ветер!
Турнир в доме принца Коресада. 882 г.
Как в тишине запутаться легко,
В ней тайна яда вечности сокрыта.
Нависло небо мрачной глыбою гранита,
Как всё, что было безнадёжно далеко.
Сквозь струны жесткие дождя,
Иду в потоке городской стремнины,
Дома продрогшие, сердитые машины,
Безличием опутали меня.
Кругом холодный камень и металл,
Тону в бессмысленности суеты столичной,
Я тоже стал стандартный и безличный,
Когда чувств наших жемчуг растерял.
Кто мог предвидеть, что весенний день,
Дождём таким холодным обернётся.
И память лужами по тротуарам разольётся.
Тогда цвела обманщица сирень.
Но стоит ли стоять нам под сосной,
Пуст листья алые с собой приносят ветер.
10 февраля 1999 г.
Я вырыл пруд.
Теперь покрыт он льдом,
Как зеркало.
Но в нём не отразилось
Теченье времени..
Турнир императрицы Кампё. 898 г.
Мой старый сад в глубоком запустенье,
В нём жизнь давно сама собой идёт
Сплетенье ветвей, морщин переплетенье,
Со мною сад вино покоя пьёт.
Под белым покрывалом утомлённый,
Пусть отдыхает он от всех тревог.
От неги снежной ныне опьянённый,
Он тихой грустью занемог.
Мы так давно друг друга знаем,
Так много выпито житейского вина,
Старуха жизнь на радости скупая,
Воспоминаньями расплатиться сполна.
Всё было, только жизнью очарован,
Я сердца слышу суетливый стук.
И как бы не был я судьбой отмуштрован,
Я не боюсь ни встречи, ни разлук.
Жизнь, пруд в моём саду, теперь покрыт он льдом,
Но в нём не отразилось теченье времени.
11 февраля 1999 г.
Все думаю: что ждёт меня?
Смотрю на летний пруд:
Плавучая трава…
Нет у неё опоры,
Кругом — одна вода!
Турнир во дворце Тейдзин. Окикадзэ.
Людей спешащих мчит водоворот,
По рекам улиц, площадей , проспектов,
Непреднамеренное сочетание объектов.
Столичный шум по перепонкам бьёт.
Я как листок упав в поток реки,
Плыву по бесконечному теченью,
Предавшись сожаленью и сомненью,
Сгорают жизни дни как угольки.
Что ждёт меня, а разве это важно,
И стоит ли сегодня это знать,
Увы нельзя себя подстраховать,
Судьбу сложив журавликом бумажным.
Все думаю: смотрю на летний пруд:
Плавучая трава, опоры нет, кругом вода.
13 февраля 1999 г.
Катятся волны к берегам Суминоэ.
И днём, и ночью…
А ты? И по дороге грёз
Ко мне не ходишь.
Боишься глаз людских?
Турнир императрицы Кампё.
Кто говорит о прошлых днях моих,
Тот ничего о них не знает,
Да слава богу, пусть себе болтает,
Досужий домысел удел желаний их.
Что мне до этих сплетен, и интриг,
Что мне с того, что выдумкам нет счета
Быть может это развлечёт кого-то,
Быть может станет содержаньем книг.
За этой всей сварливой суетой,
Укрою как за утренним туманом ,
Любовь мою, ведь ей как талисманом,
Оберегается путь этой жизни мой.
Нам не дано быть вместе, и надежды,
Уже давно покинули меня,
И только искры вечного огня,
Наш хрупкий мостик освещают как и прежде.
А ты уже и по тропинке грёз ко мне не ходишь,
Глаз людских боишься.
12 февраля 1999 года.
Невидим ветер,
Но видны
Склонившиеся ветви ивы,
И в ту же сторону летят
По ветру лепестки.
Турнир во дворце Тэйдзин. Мицунэ.
Какое странное созданье человек.
Себя томит познания надеждой,
Но снова просвещённою невеждой,
Он провожает уходящий век.
Он числами пытается понять,
Игру случайную ЕГО желанья,
Он называет это тайной мирозданья,
Но разве можно ТАЙНУ разгадать?
Круг бесконечен , и хотя порой,
Ты ритм потока начинаешь понимать,
Узор судьбы так сложно разорвать,
Обычною житейскою игрой.
И в этой смене призрачных тонов,
Валёров чувств и лессировок дней,
Источник света тех таинственных огней,
Которые хранят нас в мире снов.
Невидим ветер, но видны склонившиеся ветви ивы,
И в ту же сторону летят по ветру лепестки.
13 февраля 1999 года.
Сорвал я цветок валерианы,
Что в поле рос, заворожённый
Голосом цикады.
Стал влажным мой рукав,
Тумана след. Или цикады слёзы?
Турнир цветов валерианы. Аманэ.
Осень пришла незаметно с туманом,
Травы покрыла холодной росой,
Прошлых надежд затянула обманом,
Серой, дождливой, промозглой стеной.
Мысли как травы пожухли от ветра,
Нудным дождём их прибило к земле,
Хочешь спросить только знаешь ответа,
Нет и не будет, зачем он тебе?
Разве ответ день туманный рассеет,
Разве он сердце сумеет унять,
Осень молчит, она это умеет,
Но и молчание можно понять.
Полем иду, и под ветром холодным,
С трав опадают россы жемчуга,
Сердце не хочет быть снова свободным,
Но далеки прежних дней берега.
Сорвал цветок, стал влажным мой рукав,
Тумана след. Или цикады слёзы?
13 февраля 1999 года.
Ночами одинокими
Рукав мой — словно море,
Где волны непрестанно
О берег бьются, оставляя
Обрывки трав морских.
Турнир императрицы Кампё.
Как только ночь опустит шаль свою,
На этот мир в усталом наслажденье.
Опять ко мне идут мои сомненья,
Тревожат душу утомлённую мою.
Как бесконечен этот дьявольский парад,
Но нет от них укрыться невозможно,
Сознание пульсирует тревожно,
И ревность проникает словно яд.
И в каждом атоме измученного тела,
Кристаллизуется магическая соль,
Рождая изнурительною боль,
И я не вижу этому предела.
Приходит день и в пёстрой суете,
Чуть затаятся ядовитые виденья,
Но неизбежна ночь, и пыткою забвенья,
Глушить их буду в алкогольной темноте.
Ночами одинокими душа моя как море,
Где волны о берег бьются, оставляя
Обрывки трав морских.
14 февраля 1999 года.
Откуда к нам приходит старость?
Не с тех ли дальних гор,
Закутанных в снега?
И горы ведь
Белеют с головы!
Турнир императрицы Кампё.
Тот жизнь поймёт, кто смерть понять сумеет,
Кто прелесть распустившихся цветов,
Вдохнуть сумеет в ветер наших снов,
И трепетом их время одолеет.
Но кто тот гений, и придёт ли он,
Пока же всё как прежде, как всегда,
И время как прозрачная вода,
Течет неслышно сквозь сумбурный сон.
Сон нашей жизни, лишь на миг короткий,
Порой посмотришь в голубую даль,
Где небо прячет вечную печаль,
Поймёшь, что ты лишь путник одинокий.
Но снова падаешь к кармический поток.
И увлекаемый водоворотом дней,
Жизнь мчит тебя быстрее и быстрей,
И лишь короче каждый следующий виток.
Так дни идут , мы всё в делах, делах.
Жизнь человека — жизнь морской волны,
И только пеною прохладной седины,
Года как иней остаются на висках.
Откуда к нам приходит старость? Не с тех ли дальних гор,
Закутанных в снега? И горы ведь белеют с головы.
Словно реликвию святую
Берёг твою любовь.
Увы напрасно:
Осень
В сердце у тебя…
Турнир в доме принца Коресада.
Всё правильно, всё так должно и быть,
Меж нами пропасть долгих дней и слов.
Но почему я не могу ни как забыть,
Пьянящий аромат твоих духов?
И почему я возвращаюсь снова,
К тем дням далёким где глаза твои ,
Под нежным пологом вечернего покрова.
Сияли ярко радостью любви?
И почему я как реликвию святую,
Храню воспоминания тех дней?
Уж не надеюсь, не люблю и не тоскую,
Но почему-то думаю о ней.
Я так берёг твою любовь,
Что я теперь храню?
14 февраля 1999 года.
Любуюсь на цветы,
Печалится об увядании, —
Какой в том смысл?
Хоть нынче и конец весны,
Но разве не придёт другая?
Турнир во дворце Тецдзин. Мицуне.
Капают каплями чистой россы,
Минуты в ладонь мою.
Капли сольются скоро в часы,
Дав начало новому дню.
Дни превратятся в месяц январь,
Январь превратиться в год,
Такой бесконечной прозрачной рекой,
Время моё течёт.
Ритм переменчив, едва уловим,
Сложен как сердца стук,
Так и проходит вся эта жизнь,
В мелодиях встреч и разлук.
Любуюсь на цветы, зачем печалится?
Придёт весна другая.
15 февраля 1999 года.
Цветы опадают в горах,
Скрытые дымкой весенней.
О, если бы рассеялась она!
Хоть увядающей вишней
Всласть полюбуюсь!
Турнир во дворце Тэйдзин.
Всё в этой жизни свой сезон имеет,
Так и влюби свой существует ритм,
Мы не неуклонно следуем за ним,
Пусть даже сердце протестуя пламенеет .
Пора весенних радужных надежд,
Сменяет лето, время наслажденья,
Но дни идут и уж пора забвенья,
Стучится в дверь сбивая снег с одежд.
За этой переменой панорам,
Есть то, что времени ни сколько неподвластно,
Что абсолютно и всегда прекрасно,
Но каждый это постигает сам.
Так в чём сокрыта тайна бытия?
В любви, всё поглощающей как пламя,
Иль в памяти, что следует за нами.
Сквозь боль времён, до грани забытья?
Цветы опадают в горах, скрытые дымкой весенней.
Когда рассеется она, увядающей вишней,
Будет душа любоваться.
8 марта 1999 г.
Обидно, если от любви
Умру я.
Ведь тогда
Надежд на встречу
Уж не будет вовсе!
Как призрачно, таинственно — прекрасно,
Кружится снег в сонате февраля.
Его мелодия звучит лишь для меня,
Я это понимаю очень ясно.
Быть может кто-то будет возражать,
Услышав это утвержденье,
Пусть возражает, эти возраженья,
Не смогут ритм сонаты поменять.
Прекрасная любви моей страна,
Кружится лёгкою снежинкой на ветру,
Мелодия прервётся — я умру,
Коль нет любви, так разве жизнь нужна?
Но если навсегда уйду я, ведь тогда,
Надежд на встречу уж не будет вовсе.
8 марта 1999 г.
Мир мимолётный,
Как весенний дождь.
Я в нём живу,
Взор свой в задумчивости
устремляя к небу:
Любимая так далека!
Турнир во дворце Тейдзин.
Она была красива безнадёжно,
А я так безнадёжно был влюблён.
Попало сердце в плен неосторожно,
На гранит чувств, рассудка и времён.
В который раз в кармическом забвенье,
Пытаюсь разорвать жестокий плен.
И снова каюсь в этом преступленье,
Я в новой жизни у её колен.
Одежды новые одев иного тела.
Иного пола, нации иной.
В морях людских, которым нет предела,
Душа стремится только к ней одной,
Кто может исчерпать любви пределы,
Кто может до конца её понять,
Она пронзает всё собой так смело,
И первый крик и вечности печать.
Твоей судьбы узор целуя на ладони,
Живу одним и об одном молю.
Когда растаю вновь в немой пустыне,
Смог сохранить один лишь звук — люблю.
Мир мимолётный, как весенний дождь.
Любимая.
12 марта 1999 г.
Цветы с ветвей сорвав,
Стих ненадолго ветер.
А в воздухе
Трепещут лепестки —
Последние белые волны.
Цураюки. Турнир во дворце Тейдзин.
Падает сиреневое кружево,
Ночь опутав снегом тишины,
Гнуться ветви по ветру простужено,
Пленники полуночной страны.
Грозовое майское томление.
Ночь пронзает молнии стрела,
Бьётся куст сирени в искуплении,
Грешного вечернего тепла.
Он свои грехи искупит полностью.
Отхлестав закрытое окно,
Вместе с ним я расстанусь с юностью,
Всех иллюзий выпито вино.
Больше не закружится восторженно,
От надежд хмельная голова.
Будет всё как нужно, как положено.
Всё покроет времени трава.
Цветы с ветвей сорвав, стих ненадолго ветер.
Как в воздухе трепещут лепестки.
12 марта 1999 г.
Ветер осенний
Гуляет в полях,
Сдувая росинки с травы.
Словно сыплется яшма
С разорванной нити.
Турнир императрицы Кампё.
Когда-то замок мною был построен,
Из розовых рассветных облаков.
Мои надежды жили в нём свободно.
В томленье сонат из нежных снов.
Весёлая , прекрасная компания,
В нём веселилась беззаботно день деньской.
Прекрасней Будды имманентного дыхания,
Был танец их свободный и простой.
Цветами нежными благоухали залы,
И их цветению не было конца.
Мелькали веером волшебным карнавалы,
В чарующем величии дворца.
И вот пусты прекрасные покои,
Лишь ветер в них вальсирует листвой.
И очень скоро этот мир иллюзий.
Растает за холодной пеленой.
Что я ищу в руинах увядающих.
Что я хочу ещё понять,
Божок китайский смотрит укоряюще,
Но если бы я сам мог это знать..
Ветер осенний сдувает росинки с травы.
Словно сыплется яшма с разорванной нити.
13 марта 1999 г.
Хоть ярко сияет
Ночью осенней луна,
Но высветить она не сможет
Потёмки
Чужой души!
Турнир в доме принца Коресада.
Движение немое тишины.
В нём растворяются мои цветные сны.
В них растворяется иллюзий аромат.
Всё превращается в изысканейший яд.
Тем ядом наполняется душа,
Всё происходит нежно не спеша.
Кругом спокойная размеренность измен,
Приятен поглощающий всё плен.
Изнеженная тайная мечта.
До глупости обычна и проста.
Но снова крутится словечко это — «Но».
А в общем всё и глупо и смешно.
Нет звуков никаких лишь пустота.
И в ней рассыпалась на атомы мечта.
Ты думаешь, что это тишина?
Нет, это бесконечная война.
Осенняя луна,
Но высветить она не сможет
Души туман.
20 марта. 1999.
Какому богу
В подношенье
Рассыпал по земле
Осенний ветер
Деревьев золотой убор?
Турнир императрицы Кампё.
С богами спорить так непросто,
Они ведь боги как же им понять.
Те странные, жестокие вопросы,
Которые во мне звучат опять.
У них проблемы грандиозней и масштабней.
Они должны мирами управлять.
Мои проблемы проще, ординарней.
Но только как тоску свою унять.
Как заглушить далёкое звучанье.
Которое серебряной струной,
Вибрирует с дыханьем мирозданья,
Одной единой общею душой.
Но что сложнее управлять мирами,
Или души стремительный полёт.
Суметь сберечь за скрытыми слезами,
В огне ожесточающих невзгод?
Тогда какому богу в подношенье,
Рассыпал по земле осенний ветер
Деревьев золотой убор?
20 марта 1999 г.
Я не один,
Кто нынче встретил осень.
Так почему ж
От горестей людских
Мне столько довелось страдать?
Турнир в доме принца Корэсада.
В тепле прощальном сентября,
В его медовом наслажденье,
Москва застыла каплей янтаря,
В лучисто-золотом листвы кипенье.
В прозрачном воздухе текут,
Под нежным солнцем плавятся минуты,
Из них тончайшим кружевом соткут,
Судьбы другой надежду пусть кому- то.
И пусть другой сумеет обрести,
Всё то что мне осталось недоступно.
Пусть формулу сумеет он найти,
Любви и счастья, разве это трудно?
Я не один, кто нынче встретил осень.
Так почему ж от горестей мирских
Мне столько довелось страдать?
20 марта 1999 г.
Хрустальные причалы твоих грёз,
Они , поверь, не стоят этих слёз.
Ну что с того что жизни ураган,
Разрушил пристань твоих дивных стан,
И этот мир, что жил в твоих мечтах,
Остался солью горькой на губах.
И соль, и боль и этот ураган,
Всё это лишь очередной обман.
Обман надежды, и обман потерь,
Иллюзия, иллюзия, поверь.
Апрель 1999 г.
Это было так просто, это было несложно,
Тебя полюбить.
Это было так больно и почто невозможно.
Всё порвать и забыть.
Ты ведь только играла, ты увы развлекалась,
Будто куклою мной.
А когда надоело, ты со мною рассталась,
Ради куклы другой.
Я ведь с первой минуты понимал, что так будет,
Всё заранее знал.
Только очень хотелось мне сыграть почему-то,
Этой пьесы финал.
Так могу ли теперь я обвинять тебя в чём -то,
В том что сцена пуста,
Ты ведь только ребёнок, озорная девчонка,
Мой каприз и мечта.
Апрель 1999г.
Жизнь точно хитрая игра.
И правила игры давно известны.
Расклады карт из зла или добра.
Банальны и совсем неинтересны.
Конечно ты меня не любишь,
В твоей душе живёт иная страсть.
Совсем другие вещи и предметы,
Имеют над тобою власть.
Ну что ж, пускай опять вином обмана,
Меня судьба сегодня опьянит.
Интригой глупого, банального романа,
Я развлекусь как себорит.
Вновь буду резать лезвием души ,
Сиюминутность ощущенья постоянства.
Я обманусь иллюзией любви,
А ты обманешься иллюзией богатства.
Апрель 1999 года
Весенней ночью
Не уснёшь —
И в грёзах нет покоя:
Мне снится, как цветы
Роняют лепестки.
Турнир во дворце Тэйдзин.
В этом свете прозрачно лиловом,
В этот вечер таинственно нежный,
Жизнь становится призрачно новой,
А судьба точно лист белоснежный.
И на этом роскошном просторе,
Расцветают надежд хризантемы,
Чувства волны, душа словно море,
Мысли стройны как будто поэмы.
Птицы нежных, прекрасных желаний,
В сердце бьются и в высь улетают.
Но попав в сеть из воспоминаний,
Лепестками в ладонь опадают.
Весенней ночью нет покоя,
Мне снится, как цветы
Роняют лепестки.
26 апреля 1999г.
Ты знаешь, что такое холод.
Нет, нет не тот который за окном,
А тот который словно голод,
Грызёт сознанье день за днём.
Ты знаешь, что такое время,
Нет, нет не то которое в часах,
А то которое как пена,
Коростой стынет не губах.
Ты знаешь, что такое стены,
Нет, нет не те которые в домах.
А те которые тисками,
Ломают голову в висках.
Ты отвечаешь мне, что знаешь,
Но ты хитришь, лукавишь ты,.
Нет ты совсем не понимаешь,
Всю безнадёжность пустоты.
Ведь я везде, в толпе ль беспечной,
И даже здесь вдвоём с тобой,
Я как в пустыне бесконечной ,
Всегда один, всегда чужой.
28 апреля 1999 года
Весенней сливы аромат
Хоть в рукавах бы задержался,
А белый цвет
Пусть седину заменит
Тому кто стар.
Турнир императрицы Кампё.
Какие жизнь подносит нам сюрпризы.
Казалось мне что холод моих лет,
Уж не допустит глупые капризы,
Но у судьбы как видно свой сюжет.
Весенним днём нежданным снегопадом,
Природа вдруг сюрприз преподнесёт,
Вальсируя с цветущим майским садом,
Смешает всё, тепло и холод, жизнь и лёд.
И в этом кратком миге белой неги,
Где жизнь и смерть сливаются в одном.
Цветы горят в ласкающем их снеге,
А снег сгорает зацелованный теплом.
Так я сгорю, растаю льдом холодным,
В тепле твоих прекрасных, юных глаз.
От лет прошедших становясь свободным,
Нет ничего есть только здесь, сейчас.
А ты, мой ангел, как цветок весенний,
Я знаю эту бурю переждёшь,
Когда исчезну я в реке забвенья,
Ты только ярче и роскошней расцветёшь.
Весенней сливы аромат.
Цвет белый, мне седину заменит.
Весна, а снег идёт.
29 апреля 1999 года
Вот и ушёл он,
Путь пролагая средь белых снегов.
На память о нём —
Только слёзы,
Замёрзшие на рукаве.
Турнир императрицы Кампё.
Ты та которую люблю,
Та для которой я однажды ,
И жизнь и душу погублю,
Сожгу себя листком бумажным.
Я ради глаз твоих готов,
Сыграть с судьбой в игру любую,
Весь мир стал скопищем врагов,
Я даже в снах тебя ревную.
И понимая что нельзя,
Вновь ревностью тебя терзаю.
С тоскою ожидая дня,
Когда всё сразу потеряю.
И в этот день моя любовь,
Достигнет пика разрушенья,
И став лишь эхом твоих снов,
Уйду путём невозвращенья.
Слёзы,
Замёрзшие на рукаве.
29 апреля 1999 года.
Едва заметил, что стемнело —
Уже рассвет.
Восток алеет,
И в голосе кукушки сожаленье,
Что ночь так коротка.
Турнир императрицы Кампё.
Московская летняя ночь,
Прозрачна, тепла, напряжённа,
Минуты уносятся прочь,
Теряются в свете неона.
Я буду сегодня гулять,
Я буду роскошным и щедрым.
Я буду тебя целовать.
В кислотном угаре ущербном.
Мы свалим в какой-нибудь клуб,
И там оторвёмся по полной.
Помаду сожжёт с твоих губ,
С текилой коктейль электронный.
Диджеевских миксов игру,
Как пену от пива сдувая,
Дрейфуем с тобою к утру.
Давай зажигай дорогая.
Едва заметил, что стемнело —
Уже рассвет. Ночь коротка.
1 мая 1999 года.
Пьеса о пьесе и о любви.
Удивительная вещь древние пьесы. При всей их условности, всей сухости сюжета они способны говорить о самом главном в этом мире. Так и эта пьеса из репертуара театра Но » Сосна Такасаго». Пьеса о двух соснах, которые растут далеко друг от друга и никогда не смогут встретиться. Они растут тысячу лет, но их любовь такая же вечная как и их разлука.
Действие первое.
Старая японская пьеса,
Пьеса театра Но.
В простом очень древнем сюжете,
Чья та любовь как вино,
Временем отшлифована,
Закована в строгий канон,
Всё призрачно, всё зашифровано,
Всё иллюзорно как сон.
Сосна Такасаго нет тебя прекрасней,
Ты растёшь на скалистом берегу,
Сосна Такасаго, сосна Такасаго,
Почему же я слёз удержать не могу?
Действие второе.
Рубеж тысячелетий,
Скука нигилизма,
Всё что можно уже сбросили в грязь,
Цивилизация, форма цинизма,
Скепсисом изуродована,
Душа изгоняется вон,
Всё буднично, откалибровано,
Всё наркотический сон.
Сосна Суминоэ нет тебя прекрасней,
Ты растёшь на скалистом берегу,
Сосна Суминоэ, сосна Суминоэ,
Почему же я слёз удержать не могу?
Стихи о нашей любви.
Мы с тобой как эти сосны,
Безнадёжно, бесконечно далеки,
Между нами люди, страны, звёзды,
Наши судьбы берега неведомой реки.
Почему, зачем как в пьесе старой,
Разделяет нас кармический поток,
Почему душой своей усталой,
О любви могу сказать лишь между строк?
Я люблю, люблю тебя безумно,
И я знаю, я тобой любим.
И живу я в этом мире шумном,
Только нежным, светлым именем твоим.
Финал.
Сосна Такасаго, сосна Такасаго,
Пьеса древняя нашей любви.
10 мая 1999 года.
Сколько оттенков
У весенней дымки!
Но все они —
Лишь отраженье вишен, цветущих
Далеко в горах.
На склоне лет судьбы каприз,
Любви нежданной пробужденье,
Как сон, мираж , как наважденье,
Как не заслуженный мной приз.
Ты так невинна, так чиста,
И в то же время так порочна,
С ума схожу я , это точно.
Твоя страшнее яда красота.
Но сквозь любви нежданной бред,
Ловлю себя на мысли всякий раз,
Что не твоих, увы, прекрасных глаз,
Целую я манящей свет.
В твоих чертах я узнаю её.
Её глаза, ёе улыбку,
Её любовь тоскою зыбкой,
Тревожит сердце утомлённое моё.
Сколько оттенков у осеннего тумана,
Но это лишь эхо цветущих вишен.
1 июня 1999 года.
Не огорчайся , что увяли
И инеем покрылись ветви,
Ведь любоваться можно без конца
И зимними цветами —
Белым снегом!
Турнир императрицы Кампё.
Не скучный сад, осенний день,
В туман закутавшись сонливо,
Иду по кружеву аллей,
Размерено, неторопливо.
И в этой нежной тишине,
Воспоминанья чередою.
В тумана призрачной волне,
Приходят поболтать со мною.
Как много было разных встреч,
Как много было расставаний,
Что в жизни я сумел сберечь?
Иллюзию воспоминаний.
Что ж, любоваться можно без конца,
И зимними цветами.
1 июня 1999 года.
Не только для меня
Приходит осень, знаю,
И всё ж — печальным думам нет конца.
Когда на лунный лик смотрю
Осенней ночью.
Турнир в доме принца Коресада.
Холодной осени дыханье,
В полях смирило волны трав,
И в золоте торжественных дубрав,
Расплавила мои воспоминанья.
Алхимик-чернокнижник серый день,
Творит туманов тайны вековые.
Рождая дни холодные, пустые,
Едва., едва одолевая лень.
Всё умирает и во мне умрёт,
Моя любовь, которая недавно,
Так бунтовала, страстно и забавно.
Её с собой алхимик заберёт,
Он из любви моей составит яд,
И напитает им холодные туманы,
Смешает в них надежды и обманы,
Добавив утомленный листопад.
Он этот яд мне в дар преподнесёт,
Без слов, пустых, без наставления,
Но горечь яда, горечь отрезвленья,
Проходит всё, и эта боль пройдёт.
Не только для меня
Приходит осень, знаю, знаю.
1 июня 1999 года.
Зелёные листья
Плакучих раскидистых ив
Над гладью протоки
Незаметно соединились
С утопающим отраженьем.
Кагава Кагеки.
Ты мне сказала уходи,
И я исчез туманом белым,
Но только ветром робким и несмелым,
Я буду возвращаться, извини.
Я не могу исчезнуть навсегда,
Пока живу, покуда сердце бьётся,
Во мне моя надежда остаётся,
И здесь бессильны люди, и года.
И сколько б раз парчу пустых алей,
Не унесла река водой глубокой,
Мечта звездой мерцающей, далёкой,
В душе сиять останется моей.
Когда ни будь ты на излёте дня,
Вдруг крик услышишь одинокой птицы,
Прохладный ветер будет целовать твои ресницы,
Ты знай , что это их целую я.
Плакучие ивы слились с отраженьем
И тают, тают в вечернем тумане.
11 июня 1999 года.
Эту ночь я бродил
По отмелям в поисках брода
На Небесной Реке —
Но все так же пенятся волны,
А рассвет совсем уж близок…
Ки-Но Тономори
Всю ночь блуждал по млечному пути,
Хотел к тебе дорогу я найти,
Но разыгралась звёздная метель,
И все тропинки занесло, поверь.
Снежинкой звёзды падали в ладонь,
Слезою становился их огонь,
Но я по прежнему, по прежнему один,
Средь галактических мерцающих пустынь.
Где ты к которой столько лет иду,
На радость ли ищу ли на беду.
А может ты лишь звёзд манящий свет,
И никого в просторах звёздных нет?
Но вот уже туман крадётся нежно,
Мир улыбается рассвету безмятежно.
И мне пора свой поиск прекратить,
А может лучше обо всём забыть?
Пенятся звёздные волны,
И рассвет совсем близко.
17 июня 1999 г.
Москва как декорация концерта,
Мостами сшитый занавес, открыт.
Под волны остывающего света,
Колышется потрёпанный гранит.
Томительны осенние сонеты.
Записанные на обрывках дней,
Замысловатые осенние сюжеты
Всё время возвращают только к ней.
К её губам, к её глазам, улыбке,
К тому, что не вернётся никогда.
Твой профиль гравировкой зыбкой,
На глади Яузы остался навсегда.
Жизнь как палитра, в ней два цвета,
Один цвет отраженье звёзд,
Другой насыщен светом лета,
И колоритом летних гроз.
Порой их яркое смешенье,
Даёт прекрасный теплый свет,
Порой, за краткое мгновенье,
Всё поглощает серый цвет.
В концептуальном сочетанье,
Они пульсируют во мне.
Жизнь подчинив своим мерцаньем,
Сжигают всё в своём огне.
Игра тонов, игра оттенков,
Метель из звёзд и нежных чувств,
Жизнь — инсталяция объектов,
Извечный матерьял искусств.
И когда пройдут мои года.
И за все дела придёт расплата,
Растворюсь в той настальгии навсегда,
Став лучом осеннего заката.
О только так на свете и бывает,
Такие уж обычаи земли!
А я и ты
Надеялись и ждали,
Как будто впереди у нас века!
Отомо Якомоти
День угас свечой мерцающей,
Белый снег не смятых простыней,
Ожиданье как изысканная музыка,
Бесконечна тема этих дней.
Слов запутанных и мыслей недосказанных,
Чувств растерянных по капле в пустоте,
Одиночеством моим давно предсказанных,
Всё растаяло в потерянной мечте.
Только ночь, и только холод осени.
Только холд, холд. Пустота.
